Уроки лидерства из паба. Сила эмоционального интеллекта

В восемнадцать лет я решил поступить в семинарию и стать католическим священником. Частично это решение было основано на желании помогать людям. Католическая церковь и вера были важной частью моей юности. Я всегда поражался материнскому благочестию и вере; это осталось с нею даже в самые тяжелые времена. Дядя, в честь которого меня назвали, служил священником во Флориде. Каждое лето, когда он приезжал в гости, его вполне земная радость и прагматический подход к жизни оказывали на меня сильное и благотворное воздействие. Однако следует честно признаться, что идея священства отвечала и моему стремлению к безопасности. Ведь мне, как священнику, будут гарантированы защита и забота. Жизнь станет предсказуемой, и мне не придется торить свой путь в мире, полном опасностей. Итак, я решил пойти по стопам дяди и отправиться во Флориду священником. И поступил в семинарию Дублинского католического колледжа Всех Святых (All Hallows College), основанного в 1842 году для обучения священников, которые сопровождали людей, бежавших от голода в Ирландии. Семинария по-прежнему существовала, и все, кто ее оканчивал, продолжали служить в разных местах по всему миру. В 1997 году меня рукоположили для служения в пяти округах на юго-востоке Флориды.

Рис. 2.2. Благословляю родителей после того, как меня рукоположили

Но в семинариях, как, впрочем, и во многих других колледжах, вас обучают профессии, но не реальному умению руководить людьми: в моем случае – религиозной общиной. Я вышел из семинарии, полагая, будто у меня есть ответы на все вопросы, и теперь с содроганием вспоминаю, насколько узкими были в те годы мои взгляды и восприятие.

Однако десять лет священства убедили меня, что жизнь далеко не черно-белая. Из человека, предлагавшего банальные ответы, я вырос в борца, готового сражаться за жизни людей, принимать ошибки и боль и сознающего силу молчаливого присутствия, когда у тебя не хватает слов или знаний для вразумительного ответа.

Мне приходилось участвовать в самой невероятной работе: я помогал беженцам во время гражданской войны в Гватемале, руководил местным отделением католической благотворительной организации, был пастором одной из крупнейших церквей в этом районе, насчитывающей 5000 прихожан. Проблемы были огромными. На чисто эмоциональном уровне священство – это нечто необычайное. Бывало, прямо с утра ликуешь по поводу крещения новой жизни; а позже тем же утром утешаешь скорбящих на похоронах; днем празднуешь любовь молодоженов на свадьбе, а вечером в кабинете консультируешь тех, чьи отношения распадаются. Это были настоящие американские горки эмоций.

Внешне я казался спокойным, но внутри бурлил поток, иногда вырывавшийся на поверхность – порой едва заметно, а порой проявляясь в более реактивном поведении: я не желал ничего слушать, обрывал все разговоры и избегал конфликтов. К счастью, рядом со мной все эти годы бок о бок шел очень мудрый, обладающий высокоразвитым эмоциональным интеллектом духовный наставник.

Мне пришлось усвоить весьма болезненный урок: несмотря на все имевшееся у меня образование и степени, когда дело доходило до понимания собственной эмоциональной жизни, я по-прежнему оставался неучем. Но постепенно я начал замечать и распознавать свои эмоции. Увидел, как на мою нынешнюю жизнь повлияли эмоциональные триггеры, коренившиеся в детстве. Стоило почувствовать угрозу, как следом возникало желание защититься и поискать безопасности – и я незамедлительно прекращал всякие разговоры и отношения.

Стоило начать углубляться в проблему, как возникла еще одна, которой я до сих пор избегал касаться, – моя сексуальная ориентация. Северная Ирландия – общество очень консервативное. Протестанты с католиками нередко ненавидели друг друга, но вместе они единодушно ненавидели геев. Хоть сам я о своей ориентации знал уже давно, говорить об этом слишком боялся, а священство обеспечивало тот образ жизни, при котором ни у кого никогда не возникало вопросов, почему я не женат.

По мере того как расширялось мое эмоциональное самосознание, я начал понимать, что, если хочу быть самим собой, мне придется воссоединиться с той частью себя, которую я во многом игнорировал и даже отторгал. Этот акт самовоссоединения в конце концов привел меня к тому, что я оставил священство. Я пришел к выводу, что хочу любовных отношений, а безбрачной жизни больше не желаю. Это было одно из самых трудных решений, но для меня оно было правильным.

Оставив священство, я шесть лет руководил учреждением социальной службы. Этот опыт помог мне понять, что, как бы хорошо я ни справлялся с различными задачами, недостаточная развитость эмоционального интеллекта время от времени все же мешала. Желание избегать конфликтов и конфронтации из-за глубоко укоренившейся потребности в безопасности привело к нескольким очень неудачным решениям. Тем не менее был виден и прогресс в том, как я справлялся с конфликтующими личностями и использовал имеющуюся у меня энергию для создания позитивной рабочей атмосферы.