Уроки лидерства

Хотя он этого не признает, но, будучи многолетним сторонником Лейбористской партии Великобритании, глубоко в душе сэр Алекс скорее консервативен. Он из тех людей, кто сделал себя сам, поэтому высоко ценит лояльность (многократно окупающуюся) и не терпит лентяев, позеров и хвастунов. Фергюсон не скрывает отвращения к высокопоставленным халявщикам, в окружении многочисленной свиты появляющимся на стадионе перед важнейшими матчами и требующим бесплатные билеты на лучшие места на трибунах. Несмотря на то что всю свою жизнь Алекс Фергюсон тяжело трудился, по его мнению, ему приходилось гораздо легче, чем шахтерам, фермерам, рыбакам, работникам нефтеперерабатывающих заводов, сталеварам и судостроителям – всем работникам физического труда, которые зачастую вынуждены трудиться в нелегких и опасных условиях. По характеру сэр Алекс неисправимый оптимист, однако при всей своей общительности и опыте работы управляющим баром он отнюдь не склонен с распростертыми объятиями встречать совершенно незнакомых людей – в отличие от его брата Мартина.

Бывший главный тренер «Манчестер Юнайтед» с удовольствием предается радостям жизни, и по меркам большинства людей он достаточно богат. При этом ему чужда жадность. Он никогда не хотел купить дом побольше (или несколько домов) или поставить в гараж несколько редких автомобилей. В сравнении с нынешними звездами футбола он и его жена Кэти живут скромно. Кэти никогда не посещала матчи команды на «Олд Траффорд», поскольку инстинктивно стремилась оберегать мужа от навязчивости незнакомцев, но ей всегда было известно, какая дуэль должна состояться на поле.

Гроссмейстерская память Фергюсона на цифры, сделки и людей придает больше веса его суждениям и наблюдениям. Спросите его, с каким счетом завершились матчи, состоявшиеся десятилетия назад, и он назовет не только окончательный счет и большинство фамилий футболистов в заявке на игру, но и ключевые замены, а также фамилии тех, кто сделал голевые передачи. Он может без запинки пересказать расписание матчей Премьер-лиги на следующую неделю – с той же спокойной уверенностью, с какой некоторые люди за десять минут разгадывают кроссворд из Times. Фергюсон точно помнит стоимость покупки и продажи игроков и морщится при воспоминании о тех случаях, когда вторая цифра оказывалась меньше первой. Точно так же он помнит, во сколько ему обошлась часть стоимости лошади, например Харри-Викинга или Чаптер-энд-Верса, и сколько он заплатил за бутылку вина «Петрюс» 1986 года или «Сассикайя» 1993-го. При этом его лицо мрачнеет, а губы сжимаются при воспоминании о сделке, в которой, как ему кажется, партнер повел себя нечестно. Пожалуй, сложись его судьба иначе, он наверняка преуспел бы в любом деле, которым решил бы заняться, будь то руководство профсоюзом, управление сетью розничных магазинов, командование авианосцем или развитие стартапов – если бы вдруг по каким-то причинам Кремниевая долина в 1940–1950-х годах возникла между Глазго и Эдинбургом.

Не моргнув глазом, сэр Алекс перечислит названия отелей, в которых они с Кэти останавливались, а также безошибочно и почти автоматически назовет по именам всех детей своих друзей. Он не любит просить окружающих об особых услугах и чувствует себя неловко, открывая нечто новое или получая неизведанное ранее удовольствие благодаря любезности других людей. Болельщики со стажем наверняка помнят его эмоциональные всплески на бровке поля, а журналисты, постоянно писавшие о Фергюсоне на разных этапах его карьеры, вспоминают периодически обрушивавшиеся на них потоки ругани и оскорблений. Однако большинство людей не знают о том, каким терпеливым и добрым он может быть, с каким добродушием позирует для совместных фотографий и раздает автографы, как терпеливо говорит любезности незнакомцам, прервавшим его обед в ресторане или остановившим его посреди улицы. Те же, кто об этом знает, не слишком удивятся тому, что в течение многих лет он получал удовольствие от анонимного пребывания в Нью-Йорке, где у него есть собственная квартира.

Фергюсон любит побеждать независимо от того, в какую игру играет, – хоть за карточным, хоть за бильярдным столом. Он предпочитает красное вино и никогда не пьет виски – гордость своей родины. В последние пятнадцать лет они с женой проводят лето в одном и том же отеле на юге Франции, где сэр Алекс знает весь персонал по именам. Он неизменно восхищается хозяином гостиницы, встающим на рассвете, чтобы педантично проинспектировать свои владения.

Сэр Алекс, можно сказать, принадлежит сразу к нескольким племенам: собственной семье, жителям многоквартирных домов Гована, в одном из которых он вырос, обитателям Глазго и шотландцам, а также членам клуба «Манчестер Юнайтед». В первую же очередь он до сих пор чувствует принадлежность к рабочему классу и с дрожью вспоминает холодные шотландские утра, когда, будучи учеником слесаря-инструментальщика, обматывал тряпьем рукоятки токарного станка, чтобы не замерзали руки.