Уроки любви

— Конечно, но мать-то была нормальным человеком, за исключением тех дней, когда на нее нападал приступ страсти и она становилась такой же неуравновешенной. И хотя она не застрелила его, однако была способна на это.

— Но ведь не сделала же, а ты больше похожа на мать, чем на отца.

— Увидев записку, я интуитивно решила спрятать ее, поэтому по официальному заключению отец случайно выстрелил в себя, когда чистил пистолет, и его похоронили на кладбище. Записку я отдала матери через несколько дней. Мне казалось, она должна узнать о ней. Думаю, она уже догадывалась, почему отец покончил с собой, начала плакать, обвиняя во всем себя. В тот день она не ходила к графу, а была у своей приятельницы и когда немного успокоилась, то вернулась домой, готовая простить отца. Мать объяснила мне, что во всем виновата страсть, это гадюка, разрушающая в человеке все хорошее, одна из форм сумасшествия.

— Ты не похожа на своих родителей, — твердо заявил Йен. — Твоя мать снова вышла замуж, и ничего подобного не повторилось.

— Она кое-чему научилась. К тому же отчим был человеком спокойным, здравомыслящим и никогда бы не допустил трагедии. — Лора зябко повела плечами. — Но в моих жилах течет кровь родителей, я унаследовала их склонность к неожиданным вспышкам ярости.

— Согласен, это тяжелая ноша. Однако почему ты думаешь, что страсть может превратить тебя в сумасшедшую? Я не замечал, чтобы ты представляла угрозу для себя и окружающих. Если ты столкнула меня в воду, это еще не означает, что ты намеревалась убить меня.

— Доказательством служат мои кошмары, — вымученно улыбнулась Лора. — Я никому никогда этого не рассказывала, но когда мне было семнадцать, я до безумия влюбилась в студента Хейлибурского колледжа. Эдвард сказал, что поскольку мой отчим его преподаватель, мы должны молчать о своих чувствах, пока он не закончит курс. По глупости я сочла это весьма романтичным. Эдвард был младшим сыном виконта, его, как я узнала позже, послали в индийский колледж, чтобы излечить от бурного нрава или хотя бы подальше от скандалов в Англии.

— Он пытался совратить тебя?

— Да, и ему это почти удалось. — Лора покраснела от стыда, вспомнив, как легко поддалась лживым речам и в ней проснулось желание. — С самонадеянностью шестнадцатилетней девчонки я вообразила, что отличаюсь от своих родителей, гораздо умнее их и у меня настоящая любовь. Я согласилась встретиться с Эдвардом в лесу, где и сделала открытие, насколько велика сила страсти и какая в ней таится опасность. Вся моя рассудительность испарилась, когда Эдвард поцеловал меня. Но к счастью, я все же высказала идиотское предположение, что нам лучше подождать, пока мы поженимся. От испуга он невольно сболтнул, что иностранные дурочки вроде меня существуют для развлечений, а не для брака. Не знаю, как я выглядела в тот момент, только он бросился прочь, словно увидел перед собой кобру. Через несколько дней он уехал из города, потом до меня дошли слухи, что его убили в уличной драке в Лондоне.

— Ублюдок получил чего заслуживал, — мрачно констатировал Йен. — Но твой юношеский опыт не дает тебе оснований считать, что страсть доведет тебя до безумия.

— Нет. Сначала я просто окаменела, но меня не покидала мысль о том, как он поступил со мной… как мне нравились его ласки… И вдруг кровавая пелена застлала мне глаза: не помня себя от гнева, я исполосовала ножницами обшивку кресла в спальне. Если бы Эдвард оказался рядом, я бы убила его. Тогда-то мне и стало ясно, что я дочь своих родителей. Я поклялась никогда больше не попадать в такую ситуацию. Потом я встретила тебя и решила, что у нас с тобой все будет по-другому. Но все вышло иначе. Однажды я думала позволить тебе искать физического удовлетворения на стороне, и от этой мысли чуть не сошла с ума. Я опять стала опасной.

— Каждый может прийти в ярость, — осторожно начал Йен, — и это не означает, что ты не способна к нормальной супружеской жизни. В юности я делал вещи и похуже, хотя никогда не повторю их. Нельзя строить будущее на основании прошлого.

— Возможно, с другим человеком у меня бы все получилось. Ты мне слишком нравишься, однако ты тоже человек небезопасный. Вспомни, в какое бешенство ты пришел, решив, что я не в меру флиртую на балу. Вечер закончился фарсом, а мог бы закончиться и трагедией.

— Женщина вроде тебя способна своим пылом растопить лед, — усмехнулся Йен. — Но простому раздражению очень далеко до настоящей ярости. В Камбее я вел себя как последний идиот, тем не менее никогда бы не смог тебя ударить.

— Ты не сможешь, а я, к сожалению, за себя не ручаюсь. Вдруг мы оба создадим такую обстановку, когда взаимное сумасшествие неизбежно, и оно погубит нас, как погубило моих родителей. Я не могу этого допустить.

Йен потер виски.

— Теперь мне хотя бы ясны причины.

— Прости, Йен, ты не заслуживаешь страданий из-за моего недостатка.