Уроки любви

Я вытаращилась на нее. С сердцем у нее было все в порядке. Очевидно, она умела врать не хуже меня, если загнать ее в угол.

Мама с недоумением поглядела на Грейс. Мисс Уилмотт, похоже, не очень поверила.

– Если тебе требуется освобождение от физкультуры, ты должна принести справку от врача, сказала она. – Но я уверена, что немного упражнения тебе не повредит. К сожалению, мне пора идти на собрание. Девочки, вас сейчас посадят писать тесты. До свидания, миссис Кинг.

Тут даже мама поняла наконец, что пора уходить. Она с трудом поднялась и посмотрела на нас с Грейс. Глаза у нее были полны слез, по она изо всех сил старалась улыбаться.

– Будьте умницами, девочки! Я буду ждать вас после уроков на школьном дворе.

– Нет, мама, мы дойдем сами, – сказала я.

– Ладно, мои хорошие, только осторожно. Внимательно переходите дорогу и не разговаривайте с незнакомыми.

Мама обращалась с нами как с шестилетними. Я почувствовала облегчение, когда она скрылась в глубине коридора. А она все оборачивалась и махала рукой, как будто опасалась, что видит нас в последний раз.

6

Мы с Грейс сидели за соседними партами в специальном классе под названием Лаборатория Успеха. На задней парте сидела еще одна девочка, с которой кто-то занимался. Она с трудом продиралась сквозь букварь, складывая по слогам самые простые слова и часто ошибаясь. Два незнакомых мальчика в другом углу слушали учителя, который медленно произносил, обращаясь к ним, простейшие фразы: «Здравствуйте. Меня зовут мистер Эванс. Мне тридцать лет». Он добивался, чтобы они отвечали ему в том же духе. Мальчики бормотали что-то нечленораздельное, ерзали на стульях и смотрели по сторонам непонимающими глазами.

Я под партой ободряюще пожала руку Грейс. Она говорит по-английски и свободно читает. Нечего ей так бояться.

Джина выдала нам брошюры с вопросами и ручки.

– Начинаем. У вас есть полтора часа.

Грейс в ужасе листала брошюру:

– На то, чтобы ответить на все эти вопросы?

– Просто делай, сколько успеешь. Ничего страшного.

Джина пошла к двери и на пороге увидела, что Грейс придвинулась ко мне поближе.

– Пожалуйста, не списывайте друг у друга!

Мы открыли брошюры.

– Господи, помоги, – бормотала Грейс. – Ой, тут половина – головоломки. И перепутанные слова. А тут, смотри, кусок про весеннюю уборку из «Ветра в ивах». Ну, на это мы точно можем ответить.

Я посмотрела на свою брошюру, надеясь увидеть акростихи, анаграммы и Крота в его норе. Но ничего подобного тут не было. Одни бессмысленные математические графики и страшные физические формулы. Сердце у меня сжалось.

Нам дали разные брошюры. У Грейс были задания для одиннадцатилетних, только поступающих в среднюю школу, а у меня – для четырнадцатилетних, переходящих в десятый класс. Я не могла ответить ни на один вопрос. Я спотыкалась на каждой букве, как девочка с букварем, и ничего не понимала, как два мальчика в углу. Грейс давно уже писала своим крупным почерком, заполняя страницу за страницей, а я все еще тупо таращилась на страницы.

Математика и физика меня так напугали, что я не могла ответить и на вопросы на общую сообразительность. Я бы легко дополнила пропущенные фразы, вставила слова в скобках и разгадала шифры – но, может быть, в вопросах был какой-то подвох? Меня трясло, я зачеркивала, писала снова и наконец решила оставить все это на потом.

Дальше шел отрывок из Шекспира. Под ним не стояло имя автора, но поскольку это была сцена на балконе из «Ромео и Джульетты», ошибиться было трудно. Я не поверила своим глазам, прочтя вопрос: «Как вы думаете, это сцена из современной пьесы? Обоснуйте свой ответ». Может быть, и тут скрывался подвох? Я решила написать целое сочинение, чтобы мисс Уилмотт не считала меня полной идиоткой.

Я написала три страницы о Шекспире и его времени, а также о вражде Монтекки и Капулетти. Я рассуждала об отличии любовных ухаживаний в елизаветинскую эпоху и в наше время, хотя современные отношения между юношами и девушками я представляла себе довольно смутно. Ромео и Джульетта полюбили друг друга с первого взгляда. Ей было всего четырнадцать, как мне. Я пыталась представить, как бы я вдруг безумно влюбилась и была готова на все, даже убить себя, если меня разлучат с возлюбленным.

Я рисовала в воображении Товию – как бы мы с ним проводили время до рассвета? Что бы он говорил, что делал…

Только я расписалась, как раздался громкий сигнал тревоги. Я вскочила и схватила Грейс в охапку, оглядываясь в поисках огня и дыма. Но это была не пожарная тревога, а всего лишь школьный звонок.

– Сейчас перемена, – сказала Джина, входя. – Время кончилось, девочки. Сдавайте мне ваши брошюры.

– Я еще не готова! Я до двух последних страниц еще вообще не дошла, – заныла Грейс.

– Ничего страшного. Это же не настоящий экзамен. Нам нужно просто знать, в какой класс вас записывать, – Джина отобрала у Грейс брошюру.

Я крепко прижала к груди работу, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Я справилась намного хуже Грейс, ответила только на четверть вопросов. Одна надежда, что мне зачтут мое сочинение.