Уроки магии

Возможно, девочка предвидела смерть Ханны раньше ее самой: Мария усердно учила заклинания при свете лампы, пытаясь выяснить, можно ли обратить вспять проклятие и отпугнуть смерть. В десять лет Мария уже знала о темных сторонах жизни. Она слышала истории, которые рассказывали клиентки Ханны, видела женщин настолько больных, что их нельзя было спасти. Мария знала, что жизнь и смерть всегда ходят рука об руку, и понимала, почему гримуар после смерти владельца нужно передать его кровному родственнику или уничтожить. Если магия попадала в чужие руки, она становилась очень опасным оружием. В час смерти своей приемной матери Марии надлежало сжечь книгу, еще до того, как тело Ханны будет предано земле.

Мария принялась составлять собственную книгу, заполнив ее первые страницы уроками Ханны, которые навсегда стали для нее подлинным сокровищем. Девочка все очень тщательно записывала своим кривым некрасивым почерком чернилами из коры дуба, боярышника и пепла сожженных голубиных костей, найденных ею в траве. Она наладила контакт с голубями, как и со всеми птицами, и впоследствии не раз радовалась, что это сделала.

Для любви

Заварите чай с тысячелистником, уколите третий палец вашей руки, добавьте три капельки крови и дайте вашему возлюбленному.

Никогда не режьте петрушку ножом, если вы влюблены, иначе вам будет сопутствовать неудача.

Соль, бросаемая в огонь в течение семи дней, вернет сбившегося с пути возлюбленного домой.

Приворот для неверных мужей: перо, волосы, кровь, кость.

Проткните свечу булавкой. Когда пламя достигнет булавки, появится ваша истинная любовь.

Чтобы добиться расположения Венеры во всех делах любви, соберите в одном месте белую одежду, голубя, круг, звезду, седьмой день, седьмой месяц, семь звезд.

Изучать любовь вместе со знатоком – настоящий подарок судьбы, но Марию удивляло, почему, имея доступ к магической силе, Ханна провела свою жизнь без любви, в одиночестве.

– А с чего ты это взяла?

Ханна не смотрела девочке в глаза из страха, что та догадается о чем-то, что лучше хранить в тайне. Есть секреты, которые следует держать при себе, – особенно связанные с сердечными ранами, ведь печаль, высказанная вслух, проживается дважды.

И все же Мария не любила, когда ее вопросы остаются без ответа, а теперь ее любопытство только усилилось.

– А у тебя была любовь? Я никогда не видела здесь мужчину.

– Думаешь, до того, как ты появилась на свет, я не жила?

Интерес Марии от этих слов только возрос. Поджав губы, она погрузилась в раздумья, пытаясь воссоздать историю собственной жизни. Кем она была до того, как ее подбросили на Любимое поле в тот снежный день? Кто подарил ей жизнь и любил ее, а потом оставил на попечение вороны? Похожа ли она на своих мать или отца, ведь у каждого человека должны быть родители? Глаза Ханны повлажнели, и вовсе не от яркого солнца.

– В твоей жизни была любовь, – убежденно заявила Мария.

Девочка словно прочитала это в воздухе, будто прошлое Ханны было составлено из букв, помещенных в книгу, а книгой этой был мир, через который они шли.

Разговор происходил в лесной чаще, где Ханна учила Марию прятаться, если возникнет такая необходимость. Памятуя о временах охоты на ведьм, требовался план побега, годный при любых порядках. Нужно было брать пример с птиц, сидевших в глубине леса так тихо, что даже лиса не могла их выследить.

Ханна строго посмотрела на девочку.

– Когда ты говоришь, ты становишься видимой.

Мария, затаив дыхание, притаилась под кустами можжевельника, недалеко от того места, где ее нашли. Она знала цену тишины. Кадин устроилась на ветку над ней и тоже сидела тихо. Возможно, у птицы, как и у ее хозяйки, тоже случались видения. С тех пор как ворона нашла девочку в поле, она не провела и ночи вдали от нее, и Мария всегда скрепляла волосы заколкой из почерневшего серебра, которую Кадин принесла в подарок. Иногда Мария представляла себе, что заколку носит длинноволосая рыжая женщина, ее прежняя владелица. Какова бы ни была история этого украшения, оно останется главной ценностью на всю ее жизнь, даже когда Мария окажется на другом конце земли.

– Принеси мне что-нибудь удивительное, – просила она Кадин, поглаживая перья любимой воровки, когда та отправлялась в полет. – Только не попадайся.