Уроки мудрости

"А как насчет экономики?" — осведомился я."Мне пришлось самостоятельно изучать экономику, потому что каждый раз, когда яхотела что-то организовать, находился какой-нибудь экономист иговорил, что это будет неэкономично". Я спросил Хендерсон, неотпугивало ли ее это. "Нет, — ответила она, широко улыбнувшись. — Я знала, что была права в своей деятельности; ячувствовала это своим телом. Значит, что-то было не так в самой экономике, и я решила выяснить, из-за чего вся экономикапошла неверным путем".Чтобы выяснить это, Хендерсон погрузилась в интенсивное и длительное чтение, начав с экономическойлитературы, а затем перейдя к философии, истории, социологии, политике и другим областям. В то же время она продолжала своюобщественную карьеру.

Благодаря ее исключительному таланту излагать свои радикальные взглядыв обезоруживающей, ненасильственной манере, ее голос был вскоре услы-шан в правительственных и муниципальных кругах. К моменту нашей встречив1978году он занимала впечатляющий набор совещательных постов: член совещательногокомитетауправлениятехнологическойаттестацииконгрессаСША, членособого совета по экономике президента Картера, советник Общества Кусто, советник Фонда экологического действия. Крометого, она возглавляла несколько организаций, которые в свое время помогла основать, включая Совет экономических приоритетов,"Экологи заполную занятость", и Институт защиты Земли. Закончив этот впечатляющийсписок, Хендерсон наклонилась ко мнеисказалатономзаговорщика: "Знаете, наступает время, когда не хочется упоминать все организации, которые ты основала, потому что это раскрывает твой возраст".

Еще меняочень интересовал взгляд Хендерсон на женское движение. Я рассказал, как глубоко тронула и взволновала меня книга АдриенРич "Женщиной рожденная", и как воодушевила меня феминистская перспектива. Хендерсон с улыбкой покачала головой. "Я не знакома с этой конкретной книгой, — сказала она. — По правде говоря, я совсем не многочитала феминистской литературы. У меня для этого не было времени. Мнеприходилосьбыстрообучаться экономике, чтобы справляться со своимиорганизационными проблемами".Тем не менее, она полностью согласиласьсфеминистской критикой нашей патриархальной культуры."Что до меня, то все это слилось воедино, когда я читала книгу Бетти Фридан. Я помню, как читала "Особый дар женщины" и думала: "Боже мой!" Потому что, знаете, как и у большинства женщин, у меня такие же ощущения. Но этобыли личные, изолированные ощущения. При чтении Бетти Фридан они сливались воедино, и я была готова обратить их в политику".

Когда я попросил Хендерсон описать мне модель феминистской политики, которую она подразумевала, она обратилась к понятию ценностей.

Онанапомнила мне, что в нашем обществе ценности и подходы, которыеуважаются и наделяются политической властью, являются ценностями мужского типа — соревнование, господство, экспансия и т. п. — в то время, как ценности, которыми пренебрегают, а часто и отвергают — сотрудничество, воспитание, смирение, миролюбие — присущи именно женщинам.

"Теперь подумайте, насколько эти ценности значительны для функционирования патриархальной индустриальной системы, — отмечала она, — но ихтрудно претворить в жизнь, и их всегда навязывали женщинам и различнымменьшинствам".

Я подумал обо всех секретаршах, машинистках и стюардессах, чьяработатакнеобходима деловому миру. Подумал о женщинах, которых явстречал в физических институтах. Они готовили чай и еду, за которымимужчины обсуждали свои теории. Я также подумал о посудомойках, горничных и садовниках, которых всегда набирают из меньшинств. "Именно женщины и представители меньшинств, — продолжала Хендерсон, — выполняютту работу, которая делает жизнь более комфортабельной и создаетблагоприятную атмосферу для соревнующихся".

Хендерсон делает вывод, что требуется новый синтез, обеспечивающийздоровыйбаланстакназываемых мужских и женских ценностей.

Когда я спросил ее, видит ли она какие-нибудь признаки такого синтеза, онаупомянула женщин, которые возглавляют альтернативные движения — экологическое движение, движение за мир, гражданские движения. "Все теженщиныи представители меньшинств, чьи идеи и чье сознание подавлялось, теперь выходит в лидеры. Теперь мы чувствуем, что надо к этомустремиться; это почти телесная мудрость".

"Посмотрите на меня, — добавила она со смехом. — Я однавэкономике действую как целый взвод женской правды". Эта реплика вернула нашу беседу в область экономики, и мне очень захотелось уточнить мое понимание базовой экономической концепции.

В течение следующего часа мы сделали краткий обзор того, что яузнал из ее книги, при этом я задавал многодетализирующих вопросов. Я понял, что мои новые знания были еще оченьсырыми, и что многие идеи, которые возникли у меня во время напряженной работы, требуют дальнейшего прояснения. Однако я был счастлив видеть, что я уловил основные положения ее критики экономики и технологии, также как и базовые концепции видения "альтернативных моделей будущего".