Уроки мудрости

Мы сделали несколько попыток встретиться с ним, но нам весьма определенно ответили, что Кришнамурти не хочет, чтобы его беспокоили. Счастливое совпадение (совпадение ли?) в конце концов привело нас квстрече. Выяснилось, что секретарь Кришнамурти был французом, и после последней лекции Жаклин, урожденной парижанке, удалось разговоритьсясним. Они поладили, и в результате мы имели возможность прийти к Кришнамурти на следующее утро.

Я был весьма испуган, когда оказался, наконец, лицом к лицу сУчителем, но не терял времени. Я знал, зачем я пришел."Как я могубыть ученым, — спросил я, — и вместе с тем следовать Вашему советуостановить мысль и достичь свободы от известного?" — Кришнамуртинезадумался ни на мгновение. Он ответил на мой вопрос за десять секунд, таким образом, что это совершенно разрешило мою проблему. "Прежде всего Вы — человек, — сказал он, — а затем уже Вы — ученый. Сначалавам нужно освободиться, и эта свобода не может бытьдостигнутапосредством мысли. Она достигается лишь медитацией — пониманием целокупности жизни, в которой каждая форма разделения прекращается". Достигнув этого понимания жизни как целого, сказал он мне, я смогу специализироваться и работать как ученый безвсякихпроблем. Иразумеется, речьнешлао том, чтобы оставить науку. Переходя на французский, Кришнамурти добавил: "????????????"После этойкороткой, нозначительной встречи я встретился сКришнамурти лишь шесть лет спустя, когда меня, вместе снесколькимидругимиучеными, пригласили провести неделю, дискутируя с ним в егообразовательном центре в Броквуд Парк к югу отЛондона. Онвыгляделпо-прежнему поразительно, хотя и был менее энергичен. В эту неделю ягораздо лучше узнал Кришнамурти, в том числе и некоторые его недостатки. Когда он говорил, он был величествен и харизматичен, но я был разочарован тем, что мне так и не удалось вовлечь его в разговор. Он говорил, но не слушал. С другой стороны, у меня было много существенныхразговоров с коллегами-учеными — ДейвидомБомом, КарломПрибрамом, Джорджем Сударшаном и другими.

С тех пор я почти что утерял связьсКришнамурти. Явсегдапризнавал его значительное влияние на людей, но я не был больше ни наодной из его лекций, и не прочел ни одной его книги. И вот, в январе1983 года я оказался в Мадрасе, в Южной Индии, на конференции теософского общества рядом с поместьем Кришнамурти, и посколькуКришнамуртибыл там и читал вечернюю лекцию, я отправился засвидетельствовать моеуважение. Прекрасный парк с огромными старыми деревьями былзаполненлюдьми, преимущественно индийцами, которые тихо сидели на земле и ждали ритуала, в котором большинство из них участвовало уже много раз. Ввосемь часов Кришнамурти появился, в индийской одежде, и прошел медленно, но с большой уверенностью к приготовленному помосту. Было замечательно видеть, как в свои семьдесят лет он проходит этот путь, какон делал это более чем полвека, восходит поступенькампомостабезпосторонней помощи, садится на подушечку и складывает руки в традиционном индийском приветствии перед началом беседы.

Кришнамурти говорил семьдесят пять минут, без колебаний и почти с той же интенсивной сосредоточенностью, которую я отметил пятнадцатью годами ранее. Темой вечера было желание, и он раскинул свою сетьс той же ясностью и искусством, как и всегда. Для меня это было уникальной возможностью оценить эволюцию своего понимания с тех пор, какя впервые встретился с ним, и в первый раз почувствовал, что понимаюего метод и личность. Его анализ желания был ясным и красивым. "Восприятие порождает чувственную реакцию, — говорил он, — затем вмешивается мысль — "я хочу…","я не хочу…", "я желаю…" — и так возникает желание. Оно не порождается желаемым объектом, и будет сохраняться при различных объектах до тех пор, пока вмешивается мысль. Поэтому освобождение от желания не может быть достигнуть посредствомподавления или избегания чувственного опыта (то есть аскетизма). Единственный способ освободиться от желания — освободиться от мысли".

Но Кришнамурти не сказал, как может быть достигнуть освобождение от мысли. Как Будда, он предлагал блестящий анализ проблемы, но, вотличиеотБудды, непоказывал ясной дороги к освобождению. Можетбыть, размышлял я, Кришнамурти сам недалеко ушел по этому пути? Можетбыть, он сам был недостаточно свободен от обусловленности, чтобы вестисвоих учеников к полной реализации?

После лекции я был приглашен с некоторыми другими на обед. Разумеется, Кришнамурти был утомлен после лекции и нерасположен к разговору. Не был расположен к этому и я. Я пришел лишь чтобы засвидетельствовать мое уважение, и был щедро вознагражден. Я напомнил Кришнамурти о нашей первой встрече и поблагодарил его еще раз за решающее влияние и помощь, хорошо понимая, что наверное вижу его в последний раз, как оно и оказалось.