Уроки мудрости

Чтобы выяснить это, Хендерсон погрузилась в интенсивное и длительное чтение, начав с экономической литературы, а затем перейдя к философии, истории, социологии, политике и другим областям. В то же время она продолжала свою общественную карьеру. Благодаря ее исключительному таланту излагать свои радикальные взгляды в обезоруживающей, ненасильственной манере ее голос был вскоре услышан в правительственных и муниципальных кругах. К моменту нашей встречи в 1978 году он занимала впечатляющий набор совещательных постов: член совещательного комитета управления технологической аттестации конгресса США, член особого совета по экономике президента Картера, советник Общества Кусто, советник Фонда экологического действия. Кроме того, она возглавляла несколько организаций, которые в свое время помогла основать, включая Совет экономических приоритетов, «Экологи за полную занятость» и Институт защиты Земли. Закончив этот впечатляющий список, Хендерсон наклонилась ко мне и сказала тоном заговорщика: «Знаете, наступает время, когда не хочется упоминать все организации, которые ты основала, потому что это раскрывает твой возраст».

Еще меня очень интересовал взгляд Хендерсон на женское движение. Я рассказал, как глубоко тронула и взволновала меня книга Адриен Рич «Рожденная женщиной» и как воодушевила феминистская перспектива. Хендерсон с улыбкой покачала головой. «Я не знакома с этой конкретной книгой, – сказала она. – По правде говоря, я мало читала феминистской литературы. У меня для этого не было времени. Мне приходилось быстро обучаться экономике, чтобы справляться со своими организационными проблемами». Тем не менее она полностью согласилась с феминистской критикой нашей патриархальной культуры. «Что до меня, то все это слилось воедино, когда я читала книгу Бетти Фридан. Я помню, как читала «Особый дар женщины» и думала: «Боже мой!» Потому что, знаете, как и у большинства женщин, у меня такие же ощущения. Но это были личные, изолированные ощущения. При чтении Бетти Фридан они сливались воедино, и я была готова обратить их в политику».

Когда я попросил Хендерсон описать мне модель феминистской политики, которую она подразумевала, она обратилась к понятию ценностей. Она напомнила мне, что в нашем обществе ценности и подходы, которые уважаются и наделяются политической властью, являются ценностями мужского типа: соревнование, господство, экспансия и т. п., в то время как ценности, которыми пренебрегают, а часто и отвергают – сотрудничество, воспитание, смирение, миролюбие, – присущи именно женщинам. «Теперь подумайте, насколько эти ценности значительны для функционирования патриархальной индустриальной системы, – отмечала она, – но их трудно претворить в жизнь, и их всегда навязывали женщинам и различным меньшинствам».

Я подумал обо всех секретаршах, машинистках и стюардессах, чья работа так необходима деловому миру. Подумал о женщинах, которых я встречал в физических институтах. Они готовили чай и еду, за которыми мужчины обсуждали свои теории. Я также подумал о посудомойках, горничных и садовниках, которых всегда набирают из меньшинств. «Именно женщины и представители меньшинств, – продолжала Хендерсон, – выполняют ту работу, которая делает жизнь более комфортабельной и создает благоприятную атмосферу для соревнующихся».

Хендерсон делает вывод, что требуется новый синтез, обеспечивающий здоровый баланс так называемых мужских и женских ценностей. Когда я спросил ее, видит ли она какие-нибудь признаки такого синтеза, она упомянула женщин, которые возглавляют альтернативные движения – экологическое движение, движение за мир, гражданские движения. «Все те женщины и представители меньшинств, чьи идеи и чье сознание подавлялись, теперь выходят в лидеры. Теперь мы чувствуем, что надо к этому стремиться; это почти телесная мудрость».

«Посмотрите на меня, – добавила она со смехом. – Я одна среди экономистов действую как целый взвод женской правды».

Эта реплика вернула нашу беседу в область экономики, и мне очень захотелось уточнить мое понимание базовой экономической концепции. В течение следующего часа мы сделали краткий обзор того, что я узнал из ее книги, при этом я задавал много уточняющих вопросов. Я понял, что мои новые знания были еще очень сырыми и что многие идеи, которые возникли у меня во время напряженной работы, требуют дальнейшего прояснения. Однако я был счастлив видеть, что уловил основные положения ее критики экономики и технологии, так же как и базовые концепции видения «альтернативных моделей будущего».

Один вопрос доставлял мне особые затруднения, вопрос о будущей роли экономики. Я заметил, что Хендерсон озаглавила свою книгу «Конец экономики», и напомнил, что в нескольких пассажах она заявила, что экономика более не жизнеспособна как социальная дисциплина. Что тогда ее должно заменить?