Уроки мудрости

Я начинал работать в одной из угловых комнат, облачившись в теплые и удобные одежды, в то время как свежий утренний бриз гулял по комнате через открытую балконную дверь. По мере того как солнце поднималось все выше, я передвигал свой маленький рабочий стол по комнате, для того чтобы остаться в тени, освобождался от одежд, по мере того как дом прогревался. Оставаясь к полудню в одних шортах и майке, я продолжал напряженную работу. Когда солнце начинало садиться и воздух становился прохладнее, соответственно и я пускался в обратный путь по комнате, постепенно одеваясь и закачивая тем, с чего начал, наслаждаясь прохладой вечернего бриза. С заходом солнца я делал паузу для продолжительных размышлений, затем зажигал свет и устраивался на кушетке с книгой из обширной библиотеки Стэна.

И так я работал изо дня в день, изредка прерывая свою работу, отправляясь в Эсален для бесед с Грегори Бэйтсоном. Я сделал солнечный циферблат для того, чтобы видеть проходящие часы и погружать себя в циклические ритмы, формирующие мою активность, – воспроизводящие промежутки ночи и дня, прилива и отлива, потока прохладного морского бриза и пылающего летнего солнца на фоне нескончаемого шума волн, ритмично набегающих на скалы, пробуждающих меня утром, и усыпляющих поздно вечером.

Сарагосская конференция

Двумя годами позже, в сентябре 1980 года, состоялась моя третья встреча с Р.-Д. Лэйнгом, оказавшаяся и самой длительной по времени, и самой глубокой по впечатлениям. Мы увиделись в Испании на конференции «Психотерапия будущего», организованной Европейской ассоциацией гуманистической психологии. К тому времени я уже написал значительную часть книги «Поворотный пункт» и твердо решил отказаться от включения в нее новых материалов. Но моя встреча с Лэйнгом оказалась настолько насыщенной и эмоциональными, и интеллектуальными коллизиями, что я изменил свое решение и включил некоторые наиболее важные части нашего разговора в текст книги.

Конференция проходила под Сарагоссой в Монастерио дэ Пьедра, красивом монастыре XII века, превращенном в большую гостиницу. Состав участников был весьма впечатляющим. Помимо Лэйнга, здесь были Стэн Гроф, Джин Хьюстон и Ролло Мэй. Эта группа включала бы и Грегори Бэйтсона, если бы смерть не прервала его жизнь два месяца назад. Конференция продолжалась три недели, но я пробыл там только неделю, так как работа с текстом книги была в самом разгаре и мне не хотелось прерывать ее на слишком долгое время. Во время этой недели я испытал удивительные чувства общности и единства, радостного возбуждения и удивления, которые создавала вокруг себя группа этих необыкновенных людей, и я наслаждался редкой красотой этого места. Лекции проходили в бывшей трапезной монастыря, часто при свечах. Семинары проводились и в помещении, и в саду. Неформальные дискуссии часто проходили на огромном балконе до самой поздней ночи.

Лэйнг был, так сказать, душой конференции. Значительная часть событий и дискуссий вращалась вокруг его идей и разных граней его личности. Он прибыл на конференцию в окружении большой свиты, включающей в себя его семью, друзей, бывших пациентов, учеников и небольшую киносъемочную группу. Он был активен с утра до поздней ночи, и казалось, что он совсем не знает усталости. Он читал лекции, проводил семинары, организовывал серию дискуссий с другими участниками, которая снималась на пленку. Большую часть времени он проводил в оживленных дебатах, проходивших в небольших группах, которые обычно заканчивались его длинными монологами, когда все другие от усталости не чувствовали в себе сил участвовать в обсуждении. Часто такие сборы завершались тем, что Лэйнг оказывался за фортепиано – это уже далеко за полночь – и вознаграждал оставшихся своими великолепными интерпретациями Коула Портера и Гершвина.

За эту неделю я действительно близко узнал Лэйнга. Хотя до этого наши отношения были весьма теплыми и наши беседы давали мне так много пищи для размышлений, только во время Сарагосской конференции я по-настоящему вошел в контакт с ним на личностном уровне. Приехав в Монастерио, я буквально сразу же наткнулся на него в дверях. Мы не виделись в течение двух лет и, увидев меня, Лэйнг радушно поздоровался и тепло обнял меня. Я был удивлен и тронут таким спонтанным выражением добрых чувств. В тот же вечер после ужина Лэйнг пригласил меня присоединиться к нему и к группе его друзей, чтобы поговорить за рюмкой коньяка. Мы расположились на балконе. Я оказался рядом с Лэйнгом, а вокруг нас образовалась довольно большая группа людей.