Уроки нежности

– Откуда ты? – Не глядя на меня, Стефани достает блеск для губ и подкрашивается.

– Из Марселя, – нехотя отвечаю я.

Ненавижу подобное ощущение, будто я на допросе.

– А откуда знаешь Уильяма? – беспардонно интересуется Софи.

Я перевожу взгляд на нее. Она точная копия первой девушки. Нет, черты лица все же отличаются, и они явно никем друг другу не приходятся. Но тот же макияж, укладка и даже стиль. Только выглядит она как жалкая копия рядом с оригиналом… Та, что подкрашивается, и есть королева в этой компании, под которую все подстраиваются. Ее глаза наконец встречаются с моими, и, поджав губы, она стоит в ожидании ответа, нетерпеливо постукивая длинным ноготком по тюбику в руках.

– А я его не знаю, – стараюсь произнести как можно более бесстрастно.

Меня спасает лифт. Двери открываются на третьем этаже, и я спешу из него прочь.

– До скорого, – неловко бросаю я и ускоряю темп.

Надеюсь, никто из них не будет моей соседкой. К счастью, ни одна не выходит вслед за мной.

Комната триста три находится в том же месте, что и в мужском общежитии. Дома-близнецы. Я поправляю лямки тяжелого рюкзака и, прежде чем войти в свою спальню, решаю предупредительно постучать. В ответ тишина, но в тот момент, когда я прикладываю ключ-карту, дверь открывается. С порога на меня смотрит светловолосая блондинка с самыми яркими голубыми глазами, которые я когда-либо видела и о которых втайне мечтает каждая кареглазка вроде меня.

– Ты моя соседка, – констатирует она очевидное и отступает, давая мне возможность войти.

На ней вязаный оверсайз-свитер радужных оттенков, доходящий до самых колен. Она почесывает затылок, глядя, как я неуклюже захожу в спальню и закрываю за собой дверь.

– Что? Один рюкзак? – недоверчиво интересуется она.

– Ага, больше ничего нет, – тихо отвечаю я.

– Ну и славно, здесь достаточно моего беспорядка. – На ее лице появляется улыбка, и она по-деловому протягивает мне руку. – Луна.

Я жму ее кисть.

– Селин, – отзываюсь и, глядя ей за спину, понимаю, о чем она.

Ощущение, словно в этой комнате взорвался фургон с вещами всевозможных цветов. Ярко-розовые, фиолетовые, голубые, они покрывают ее половину спальни. Стул, стол, пол и даже книжный шкаф, с полок которого на меня смотрят такие же яркие книги. Вся спинка ее кровати увешана всевозможными ловцами снов.

– Я прибралась к твоему приезду, – весело сообщает Луна, и я не могу понять, говорит она серьезно или шутит.

– Спасибо, – на всякий случай благодарю я.

Моя половина комнаты и правда пуста.

– Ты странная, – выпаливает Луна и прыгает на свою постель. – Но я рада, что ты не… – она замирает, – ну, понимаешь, не фанатка Кайли Дженнер.

– Кайли кто? – Я тут же прикусываю язык. – А, точно, конечно… Я знаю, кто это.

Луна иронично оглядывает меня:

– Ты стипендиатка, да?

– Она самая.

– Что ж, мне и правда повезло с соседкой. Ты же первокурсница?

– Ну да.

– Жаль. Я на втором курсе. Но, может, ты меня все равно подтянешь.

Я замираю на своей постели, и Луна начинает громко смеяться:

– Да шучу я! Я получила высший балл по A-level![2] И окончила академию в прошлом году первой в списке. Так что не боись, в этой черепушке есть то самое серое вещество, способное думать.

– О, значит, ты из Англии? – оживляюсь я. – У тебя такой хороший французский!

– Какое-то время я даже училась в закрытой швейцарской школе, но потом… – Она замолкает и небрежно машет рукой. – Это неважно, но, если что, могу подтянуть твой английский.

В академии обучение проходит на двух языках. Все зависит от предмета. Французская литература, разумеется, на французском, мировая – уже на английском. Экономика на французском, а вот история – на языке некогда великой Британской империи. Я сдавала английский при поступлении, но у меня был туз, спрятанный в рукаве.

– У меня мама британка, которая за двадцать пять лет во Франции так и не научилась бегло говорить по-французски, – отвечаю я Луне на английском, и ее глаза загораются.

– Она передала тебе идеальное произношение, но, надеюсь, не наше британское чувство юмора.

Хочется честно сказать, что последние пять лет она не шутит и не улыбается, а бегает за дозой. Но, наверное, такие детали не озвучивают в первый день знакомства.

– Не знаю, – пожимаю плечами и принимаюсь доставать вещи из рюкзака.

– Так у тебя есть родственники в Англии?

– Нет, моя мама сирота.

– А ты сама там была когда-нибудь?

– Нет, не доводилось. – Я достаю свое постельное белье и застилаю кровать.

– Это, наверное, очень по-британски. – Луна оглядывает мое гриффиндорское достояние.

– И тут ты не угадала, это французская скрупулезность. На него была скидка семьдесят процентов.

Моя соседка присвистывает:

– Тогда одобряю, хотя выбор факультета, конечно, скучноват.

– А какой твой? – пыхчу я, воюя с пододеяльником.

– Что за вопрос! Конечно, Когтевран.

– Тебе подходит, – одариваю соседку улыбкой.