Уроки обольщения

Однако, будучи умной женщиной, Клэр понимала, что дело не только в цвете волос. Она была прагматиком и реалистом до мозга костей. В английском обществе были не только свои идеалы красоты, но и идеалы поведения. Легкомысленная и глуповатая девица была предпочтительнее той, которая общалась с джентльменами на четырех языках. С точки зрения светского общества, знания лишь мешали ей. Ее единственная неудачная попытка завести серьезные отношения лишний раз это доказала. Сэр Руфус Шеридан, баронет, ясно дал ей понять, что не потерпит женский ум и образованность в их браке. Осознание этой истины послужило ей сигналом к отступлению, Клэр стала реже выходить в свет, демонстрировать в обществе свои знания, участвовать в светских беседах. Через некоторое время лондонские джентльмены перестали ею интересоваться. В обществе и без нее было полно миловидных, а главное, более покладистых девиц.

– Зачем Лэшли обращать на меня внимание, когда рядом с ним Сесилия Нотэм?

Клэр было горько признавать поражение, но это была правда. Зачем мужчине смотреть на простой цветок, когда перед ним открывается великолепный сад. Сесилия была обладательницей белокурых локонов, блестящих голубых глаз и фарфоровой кожи. Она воплощала собой идеал красоты для английского джентльмена.

– Потому что ты гораздо лучше, чем она, – ободряюще произнесла Беатрис, однако ее слова ничего не меняли.

Как и они, Сесилия выходила в свет уже три года подряд, но ее шансы выйти замуж были гораздо выше. И судя по всему, в этом сезоне она выйдет замуж, чего нельзя сказать о Клэр и ее подругах.

Клэр часто сожалела о том, что мужчины не видят, какая она на самом деле. Сесилия была ослепительно красива, но под этой красотой скрывалась коварная и расчетливая натура, которой удалось сплотить вокруг себя тесный круг похожих на нее женщин – привлекательных и вероломных представительниц света, стремившихся заполучить в свои сети лучших джентльменов Лондона. С этим Клэр еще могла бы смириться. Ее совсем не интересовали эти джентльмены, и она могла бы отдать их Сесилии. Но теперь, когда Сесилия обратила внимание на Джонатана, Клэр не могла закрыть на это глаза.

Когда-то она не стала бы сидеть, сложа руки, и вела бы себя решительно и отважно. Но от прежней отваги не осталось и следа. Отчасти в этом был виноваты Сесилия и Руфус Шеридан. И лондонское светское общество в целом. Клэр не знала, в какой момент все изменилось, понимала только, что теперь все уже не так, как прежде.

– Нет. – Беатрис встала и решительно вскинула подбородок.

– Нет? О чем ты? – Клэр боялась даже спрашивать.

– Нет, это означает, что нельзя опускать руки. Возможно, моя жизнь разрушена, но это не значит, что вы все должны смириться с тем, что вам не по вкусу.

Клэр хотела возразить, но Беатрис не дала ей и слова сказать, разразившись торопливой тирадой:

– Нас отвергли, а потом забыли. Мы в этом не виноваты. И все же частично мы сами послужили причиной такого отношения. Мы позволили свету относиться к нам так, будто судьбой нам предначертан брак со старыми викариями и нищими младшими сыновьями баронетов.

– Именно так и обстоят дела. И что мы можем поделать? – осторожно спросила Эви.

– Мы можем направить свои особые таланты себе во благо, а не в ущерб!

Что-то всколыхнулось в душе Клэр. Ей понравились слова – во благо, а не в ущерб. Они прозвучали, как лозунг рабочих во время митинга Питерлоо. Беатрис принялась расхаживать по комнате, и Клэр ощутила, как ей передается волнение подруги.

– Это же очевидно. Почему мы не замечали этого раньше? Мы должны бороться за то, чего хотим. Это простой закон природы. – Сделав круг по комнате, Беатрис махнула рукой в сторону Эви. – Нам необходимо твое мастерство швеи, чтобы создать сногсшибательные туалеты для женщин, которые хотят блистать. Клэр, ты можешь научить нас нескольким французским фразам, чтобы время от времени вставлять их в разговор. Французский снова входит в моду. Мэй, ты поможешь нам раздобыть необходимые сведения об интересных мужчинах: где и когда они собираются, что они собой представляют. Можешь начать с Лэшли.

Клэр словно окатили ледяной водой.

– Почему с Лэшли?

Беатрис положила ей руку на плечо:

– Время играет важную роль. Ты будешь первой.

– Я? – Клэр поперхнулась сидром. Беатрис утешительно улыбнулась ей, но ни капельки не смягчилась.

– Да, ты, – строго сказала она. – И пришла пора забыть об этом идиоте Шеридане. Его мнение о твоей персоне слишком долго вселяло в тебя неуверенность. И о шалости Сесилии с платьем тоже пора забыть. Не думаю, что Лэшли обратил на это внимание. Это было сто лет назад.

Клэр застонала:

– Это как раз и подтверждает мою точку зрения. Он меня совсем не замечает…