Уроки плохих манер

Конечно же, Тереза ему не поверила. Вполне возможно, что Толли Джеймс тоже был озадачен своими чувствами к Терезе, как и она эффектом, производимым им на нее. В любом случае из этого не выйдет ничего хорошего. Полковник Джеймс был злобным, постоянно остерегающимся чего-то человеком, который едва не ударил Терезу по лицу, а спустя мгновение страстно поцеловал. И все же что-то заставляло Терезу постоянно думать о нем на протяжении двух последних дней. Мысли о Толли Джеймсе не покидали ее, даже когда она танцевала, каталась верхом или беседовала с другими джентльменами, совершенно не скрывающими от нее своих матримониальных намерений и соблюдающими при этом правила хорошего тона.

Когда Толли наконец достиг последней ступени, Тереза протянула ему трость.

— Спасибо, — буркнул он, хотя в его голосе совсем не слышалось благодарности. — И не просите меня танцевать сегодня с вами. Мы оба знаем, что это невозможно.

— Я и не собиралась просить об этом, — ответила Тереза, когда они с полковником вышли через дверь для слуг и медленно двинулись к парадному крыльцу дома. — Теперь только вы будете приглашать меня на танец.

— И не подумаю.

Тереза с улыбкой села в экипаж брата.

— Посмотрим, — произнесла она, выглянув в окно. — Я оставлю для вас танец в своей карточке.

Глава 6

Юная леди должна проявлять благоразумие и быть спокойной. Она будет счастлива, если встретит на своем пути мужчину с таким же темпераментом. И очень счастлива, если он к тому же окажется богат и страстен. Хотя страсть я все же поставила бы на последнее место. Ведь счетов ею не оплатишь.

«Руководство для леди по благопристойному поведению»

— Я так рада, что ты снова поселился в Джеймс-Хаусе, — охала Вайолет, подвинув стул к Толли и взяв его правую руку в свои. — Я ужасно по тебе скучала.

— Но ведь ты общалась со мной по два месяца каждые два-три года, Вай, — возразил Бартоломью, вырвав свою руку из пальцев сестры столь поспешно, что едва не столкнул ее со стула прямо посреди проклятого танцевального зала.

— Да, но ты всегда останавливался у нас, когда приезжал в отпуск. На этот же раз нам даже пришлось приехать в Лондон, чтобы повидать тебя, но ты все равно не пожелал нас видеть.

Ну что мог ответить на это Бартоломью? Что ему теперь комфортнее коротать время среди незнакомцев, на которых следовало смотреть с подозрением, нежели среди друзей и родных, которым можно доверять? Доверие… В последний год это понятие приобрело совершенно новое значение.

Конечно же, навязчивые идеи, связанные с этим понятием, никоим образом не объясняли его неожиданного влечения к Терезе Уэллер. Даже не глядя в ее сторону, Бартоломью знал, где именно она находится и кто рядом с ней: толстый приземистый Френсис Хеннинг. Девушка танцевала с таким упоением, что, казалось, забыла обо всем.

Кроме него. Бартоломью заерзал на стуле: в последние несколько месяцев он нигде не мог найти удобного положения — ни в кресле, ни на стуле, ни в кровати. Полковник вновь бросил взгляд на середину зала и заметил промелькнувшее мимо сиреневое платье и волосы цвета растопленного меда.

— Стивен написал мне в письме, что встретил Амелию на концерте у Хатчингсов в прошлом году, — произнес Бартоломью в очередной попытке прогнать прочь мысли о Терезе Уэллер.

Вайолет прижалась к нему плечом, как делала всегда, и Бартоломью замер, когда сестра взяла его под руку.

— Он ужасно не хотел ехать, но моя лучшая подруга Селия должна была играть на фортепьяно и я уговорила его сопровождать меня:

— Любовь с первого взгляда?

Вайолет тихо засмеялась:

— Определенно. Только потом мы узнали, что Тесс уговорила Амелию поехать, так как знала, что Стивен, возможно, тоже будет на концерте. Ей показалось, что из них получится прекрасная пара.

Сдвинув брови, Бартоломью вновь поймал взглядом сиреневую бабочку, грациозно порхающую по залу.

— Кажется, Амелия очень близка со своей кузиной.

— Они вместе воспитывались в доме бабушки. Вон она, — указала пальцем на пожилую даму Вайолет. — Вдовствующая виконтесса Уэллер. Очень славная женщина. И забавная. Она просто помешана на кошках. Просит всех нас называть ее «бабушка Агнес».

Бартоломью посмотрел в указанном направлении и… ошеломленно заморгал. Голову «бабушки Агнес» венчала шляпа, украшенная тремя яркими страусиными перьями. Странный головной убор был столь огромен, что оставалось лишь удивляться, как пожилая леди до сих пор стоит на ногах. Несмотря на преклонный возраст, глаза виконтессы горели молодым задором, и держалась она легко и непринужденно.

Однако любопытство Бартоломью не имело ничего общего с леди Агнес.

— Что ты думаешь о семье Амелии? — спросил, он сестру. — Вернее, о ее кузенах?

— Майкл, на мой взгляд, очень хорош, — вздохнув, ответила Вайолет. — Ну просто невероятно красив.

— А что насчет его сестры?

— Тесс — просто чудо. И такая остроумная. А еще она много знает о том, как поощрить или, наоборот, пресечь ухаживания джентльмена. Поэтому, я надеюсь, ты не возненавидел ее лишь потому, что она разговаривала с тобой немного грубо за ужином в Джеймс-Хаусе.