Уроки плохих манер

То ли она поверила в версию Бартоломью, касающуюся смерти ее родителей, то ли ее вдохновил тот факт, что собственная трагедия не отвратила его от борьбы, но застарелый страх быть застигнутой за совершением чего-то непристойного был уже не таким сильным, как раньше. Более того, Терезе казалось правильным оказать Толли поддержку.

— Да, без сомнения, — вслух произнесла она и заставила себя улыбнуться. — Кроме того, бабушка будет ужасно рада этому, ибо никогда не любила лорда Хаддерли.

— Этот несносный лорд и его отвратительные огромные псы, — проворчала Амелия, подражая голосу бабушки. — Я нахожу любопытным тот факт, что она питает к нему неприязнь из-за собак, а не из-за его политических взглядов.

Тереза рассмеялась:

— Но я и сама обожаю кошек.

— А как насчет Монтроуза? — Амелия склонилась к уху девушки. — Он хочет знать о твоем отношении к Толли из-за того, что тот мой родственник, или потому, что он тебе нравится?

— Я думаю, это не его ума дело.

— Александр считает иначе.

— Что ж… — Тереза некоторое время молчала. — На протяжении вот уже двух лет он задает мне один и тот же вопрос. Полагаю, давно пора дать ему ответ независимо от того, придется ли он ему по душе.

Амелия продолжала держать Терезу за руку.

— Значит ли это, что Толли тоже сделал тебе предложение? — спросила она, и ее голос задрожал от возбуждения.

— Нет, не сделал. — И вряд ли сделает, когда на носу война с Ост-Индской компанией. Но мужчины оказывали ей внимание с тех самых пор, как ей исполнилось восемнадцать лет. И ни одному из них не удалось заполучить ее. Многочисленные поклонники охотились за созданным Терезой образом совершенной благопристойной девушки, какой на свете, как выяснилось, не существует.

Толли же знал, что она представляет собой на самом деле, и эта реальная Тереза очень ему нравилась. Не из-за того, что между ними произошло, а просто потому, что она такая, какая есть. Тереза улыбнулась.

— Нет, с тобой определенно что-то случилось, Тесс. — Амелия сжала руку кузины, а потом отпустила, когда они подошли к витрине с разноцветным кружевом. — Ты что-то скрываешь. — Амелия взяла в руки отрез серебристого кружева и принялась критически рассматривать его. — Я вижу, что ты счастлива, и от этой мысли у меня становится теплее на душе.

— Твоими бы устами да мед пить, — сказала Тереза.

Однако сегодня вечером после первых же косых взглядов окружающих и Монтроуза все может измениться. И конечно же, Тереза сама уже не та, что прежде. Вечер обещал быть интересным, и она с нетерпением ждала его наступления. Ей предстоит пройти еще одно испытание на смелость, только вряд ли то, что сегодня произойдет, ее порадует.

Глава 17

Я слышала бесконечные споры о том, что предпочтительнее: стоять в стороне, когда другие танцуют, или принять приглашение на танец не слишком приятного, на ваш взгляд, джентльмена. Но ведь вышеозначенный джентльмен может думать то же самое и о вас. И об этом забывать не следует.

«Руководство для леди по благопристойному поведению», 2-е издание

— Ну что скажете? — спросил Лакаби, поднимая глаза от красно-белого офицерского мундира, разложенного на столе.

Бартоломью перевернул еще одну страницу походного журнала Веллингтона, вернее, тогда еще Уэллсли.

— Господи, как же скучно, — пробормотал он. — Обеды, которые он посетил, точные списки гостей, самые интересные собеседники, расписание поставок продовольствия, продукты, подаваемые на завтрак, погода и…

— «Душители»? — перебил Бартоломью камердинер. — Я знаю, что до герцога доходили рассказы о них, потому что их слышал и я.

Тихонько выругавшись, Толли закрыл журнал.

— Артур любит факты.

— Да, он всегда был немного занудным, — заметил Лакаби, перевернув мундир и начав начищать пуговицы.

— Но тогда зачем он прислал мне этот журнал, раз в нем ничего нет?

— Не знаю.

— Он мне не помог, — бросил Бартоломью. Полковник уже целый час просматривал этот проклятый журнал, хотя ему сразу было ясно, что выловить хоть какую-то ценную информацию из нагромождения незначительных фактов и наблюдений не представляется возможным. Бартоломью уже начал подумывать о том, что Веллингтон просто не помнит, о чем именно упоминал в своем журнале, так как имел обыкновение записывать даже всякую незначительную чепуху.