Уроки подчинения или Это приличная Академия!

Она бросила на него такой взгляд, что стало всё равно, как она выглядит, лишь бы она так же посмотрела на меня. И злость от этого становилась только сильнее.

— Это секрет, — улыбнулась она и открыла дверь нашего дома. Я даже не заметил, как мы добрались досюда, и напрочь забыл, что мы хотели поговорить совсем о другом.

Стелла взбежала по лестнице на второй этаж, а мы растерянно посмотрели друг на друга.

— Э… — протянул я озадаченно. — Расспрашивать про Клуб-то будем?

Сверху раздался хлопок: Стелла заперла свою дверь.

— Давай уже завтра, наверное, — так же озадаченно ответил Ной. — Я что-то забыл, о чём спросить хотел.

— Да, — кивнул я. — Соберёмся мыслями к утру — тогда и расспросим обо всём.

На том и порешали. Молча, не сговариваясь, мы поднялись к своим комнатам и разошлись.

Я долго лежал на кровати, даже не расстилая её, поверх жёсткого покрывала, и, раздевшись по пояс, смотрел в потолок. Вот так каждый раз. Пытаемся с ней о чём-то поговорить, а она как посмотрит, как ответит — и мы сами не понимаем, почему идём у неё на поводу. Ной говорит, ему даже нравится эта её независимость и дерзость. А я…

А что я? Сам не знаю. Смотрю в потолок — вот и всё.

Дверь тихо скрипнула. От неожиданности я резко сел в кровати и озадаченно уставился на тонкую девичью фигурку в одной белой блузе, которая слегка сияла в отражении лунного света. Стелла прикрыла за собой дверь и на несколько секунд застыла.

— Ной, — прошептала она. — Только молчи.

Я открыл было рот и даже вдохнул, чтобы сказать, что она ошиблась, но в этот момент госпожа решительно прошла босыми ногами по ковру, и лунный свет осветил её полностью.

Я чуть не задохнулся. Кровь застучала, заставляя меня возбуждённо пульсировать ниже живота, а Стелла, пользуясь мгновением замешательства, приложила ладонь к моим губам. Сейчас, когда на ней не было ни макияжа, ни одежды, а тело пахло душистым мылом, она была во много раз прекраснее.

— Госпожа велела тебе молчать, — выдохнула она, обдавая меня ароматом собственного возбуждения. Вот Бездна!..

И я молчал. Она залезла на кровать, встала на колени ко мне лицом, поставив ноги по обе стороны от меня и, обхватив за щёки, страстно поцеловала. В первое мгновение я опешил от неожиданности, но в следующее всё то, что копилось внутри последние дни, вырвалось наружу. Обхватив её спину, я подался к ней и прижался к мягкой груди, перехватывая инициативу. Она куснула меня за нижнюю губу и, тяжело дыша, отстранилась.

— Не забывай, кто здесь главный, — прошептала она, а когда я собрался ответить, вновь заставила меня молчать, приложив палец к моим губам.

Великая Бездна! Дракон внутри был готов рвать и метать, я хотел накинуться на неё, сорвать с неё эту блузу и погрузиться в свою госпожу, словно там был мой долгожданный дом. И каких трудов стоило сдерживаться.

— Хороший мальчик, — выдохнула она, прижимаясь промежностью к члену, давно уже готовому к бою.

И тут я не выдержал. Зарычал, одним движением повалил девчонку на постель и навис сверху. Бездновы штаны! Если бы не они!..

Я на мгновение замешкался, соображая, как быстрее всего избавиться от лишней одежды — и этого мгновения хватило Стелле для того, чтобы пронзить меня резким ударом тока. Боль охватила всё тело, я выгнулся дугой и упал на кровать рядом с ней. В том месте, где она коснулась моей груди, теперь нестерпимо горел ожог.

— Если не будешь слушаться госпожу, тебя будет ждать наказание, — строго, но с возбуждённым придыханием произнесла она. — И держи своё достоинство в штанах, понял?

Я тяжело поднялся на локтях, глядя на неё сквозь свисающие распущенные волосы, и кивнул. Стелла усмехнулась и выгнулась в груди, опираясь на кровать только ягодицами и плечами. Блуза повисла, подчёркивая каждый изгиб её груди, а луна освещала женское тело, делая его почти произведением искусства. Ох, мать моя драконица!

Я провёл ладонью по её груди, касаясь возбуждённых сосков, и она сильнее прогнулась навстречу моей руке. Это было нестерпимо. Член напрягся почти до боли, даже несмотря на тот разряд, которым только что одарила меня эта опасная женщина.

Попытался расстегнуть блузу, но мелкие пуговки не поддавались — и я всё же порвал её. Пуговицы с треском разлетелись по комнате, а Стелла усмехнулась:

— Эл будет недоволен.

А мне было уже всё равно и на блузу, и на Гриндейла. Она двигалась, то подаваясь грудью мне навстречу, то отдаляясь, и эти живые волны ещё сильнее разжигали аппетит. Нырнув ладонями под тонкую спину, я обхватил губами один из сосков — и Стелла застонала в голос. От этого звука по коже пробежал озноб, и если бы не тот электрический разряд, который всё ещё напоминал о себе болью в груди…

Она положила ладони мне на макушку и надавила, намекая, чтобы я спустился ниже. На ней не было белья, и, раздвинув ноги, Стелла раскрыла источник её терпкого запаха. Невольный стон вырвался из моей груди. Бездна меня раздери…