Уроки покаяния по библейским сказаниям

Подобно ему и ты, душа христианская, служи Богу твоему с всецелой преданностью, не колеблясь между служением Ему и пристрастием к земному, — будь готова верность Ему запечатлеть отречением от всего земного. Мелхиседек в качестве священника приносил Богу Вышнему в жертву земные плоды и кровь бессловесных животных.

Своего рода жертвы Богу требуются и от каждого христианина. Жертва Богу дух сокрушен (Пс. 50, 19). Пожри Богови жертву хвалы и воздаждь Вышнему молитвы (обеты) твоя (Пс. 49, 14). Благотворения и общения не забывайте, таковыми бо жертвами благоугождается Бог (Евр. 13, 16). Самые телеса наши должны быть представляемы Богу в жертву живую, святую, благоугодную Богу (см.: Рим. 12, 1), ибо мы обязаны прославлять Господа не душами только, но и телесами (см.: 1 Кор. 6, 20), соблюдая их в чистоте, свойственной целомудренным, упражняя их в воздержании и богоугодных трудах, — и должны быть готовы даже на мученичество, которое есть высшая жертва Богу, на каковую жертву обрек себя апостол Павел, когда писал: Аз бо уже жрен бываю и время моего отшествия наста (2 Тим. 4, 6).

Мелхиседек был царем. И христианин должен быть царем в своей душевной области. Управлять собой, подчинять низшие свои стремления высшим, говорят, труднее, чем управлять царствами и народами: управляющие царствами и народами тем легче могут сделаться рабами страстей, чем меньше встречают внешних препятствий к удовлетворению их. Благо тому, кто успел достигнуть самообладания, власти над собою: он поистине царь, хотя бы по внешнему положению был рабом.

Мелхиседек по значению своего имени есть царь правды, а по значению имени столицы своего царства — Салима, есть царь мира (см.: Евр. 7, 2). Без сомнения, он был на деле таким, каким должен быть соответственно тому и другому значению, то есть был царем правосудным и миролюбивым. Подобно ему и каждый из нас в отношении к ближним должен следовать правилам справедливости и миролюбия. По закону справедливости мы должны поступать с ближними так, как хотели бы, чтобы они с нами поступали (см.: Лк. 6, 31). По духу миролюбия мы должны сохранять незлобие к обижающим, снисхождение к согрешающим и быть готовы на все жертвы, непротивные христианской совести, чтобы только остаться в добрых отношениях к ближним.

Мелхиседек среди соседних царей и племен был царь одинокий. Подобно ему и мы, живя в мире, должны держать себя вдали от его искушений и соблазнов.

Мелхиседек был подобием Сына Божия, в своем лице и служении предызображая Его как предвечно рожденного от Отца и вечного первосвященника, своей жертвой упразднившего жертвы ветхозаветные и священство левитское. В этом отношении Мелхиседек недоступен нашему подражанию; но, не выходя из своей меры, и мы можем уподобляться Христу Сыну Божию, подражая Его совершенствам, Его святости, Его смирению, Его любви к людям и самоотвержению для спасения их и т. п. К этому подражанию Он Сам призывает Своих последователей, говоря: Аще кто Мне служит, Мне да последствует (Ин. 12, 26).

Мелхиседек устроил Аврааму, возвращавшемуся с места победы, торжественную встречу единственно по бескорыстному уважению и любви к нему как избраннику Божию, ибо ни за себя, ни за свои владения он не был связан долгом благодарности к Аврааму. Подобно сему и мы должны относиться к людям с бескорыстной любовью, помня заповедь Христову любить не только благодетелей, но и врагов, — и всякому, кто бы ни был, должны сочувствовать в горе и радости.

Мелхиседек поздравлял Авраама с победой как с милостью Божией. Подобно этому и мы наши или чужие успехи в делах и предприятиях должны почитать делом милости Божией и за них благодарить Бога, гоня от себя гордую мысль, будто мы или другие обязаны ими единственно себе самим.

Глава 11 Авраам и три странника

У дуба Мамврийскаго учредив (угостив) патриарх Ангелы, наследствова по старости обетования ловитву (обетованное стяжание, как добычу).

(Быт. 18, 1–5)

Обетование, которое Авраам наследовал как ловитву (добычу), относилось к рождению от него и от неплодной Сарры сына Исаака.

Это обетование объявляемо было от Господа Аврааму неоднократно в течение 25 лет от переселения его в землю Ханаанскую, но исполнилось уже в глубокой его старости, когда ему было 100 лет, а Сарре — 90.