Уроки покаяния по библейским сказаниям

Слава долготерпению Господа, даровавшего современникам Ноя возможность отвратить праведный Его гнев покаянием, которой и воспользовались многие из них!

Но милосердый Господь, никому не желающий погибели, долготерпит и всем беспечным грешникам, ожидая от них покаяния. Он призывает их к покаянию внушениями святого Слова Своего, иногда доходящими до их слуха из церковных чтений и из уст пастырей Церкви, — благоприятными и неблагоприятными обстоятельствами в их жизни, особенно предсмертными болезнями, во время которых многие, в продолжение всей жизни прогневлявшие Господа грехами, обращаются к Нему, подобно благоразумному разбойнику, покаявшемуся на кресте в предсмертные часы, и примерами некоторых современников Ноя, успевшими ввиду наступившего потопа образумиться.

Как часто, однако, случается, что люди всю жизнь остаются равнодушными к своему спасению, не внимая никаким вразумлениям долготерпеливого Господа, ожидающего от них покаяния! Они или совсем не думают о покаянии, или отлагают его до смерти, хотя никому не известно, удастся ли это перед смертью.

Горе мне, если и я принадлежу к числу таких беспечных грешников! Мне грозит жребий нераскаявшихся перед потопом современников Ноя, осужденных на временную и вечную погибель. Избавь меня, Господи, от подобной участи и даруй мне слезными водами покаяния избегнуть потопления в безднах преисподней.

Глава 6 Хам

Хама оного, душе, отцеубийца подражавши, срама не покрыла еси искренняго (ближнего), вспять зря возвратившися.

(Быт. 9, 22–23)

После потопа Ной стал заниматься земледелием и разведением винограда, из которого научился делать вино. Не испытав дотоле силы вина, Ной на первый раз выпил его больше, чем следовало для укрепления сил и для невинного удовольствия. Неожиданно для Ноя, вино произвело на него опьяняющее и усыпляющее действие. Во время сна Ной непроизвольно сбросил с себя одежду, в которой лег, и представил неблагообразное зрелище наготы.

Хам, один из сыновей Ноя, первый заметил это неблагообразие и вместо того, чтобы прикрыть наготу отца, рассказал о ней братьям с целью, чтобы и братья вместе с ним осудили отца и поглумились над ним, опьяневшим и обнаженным. Братья, однако, поступили иначе: они с почтительностью подошли к отцу, так что не видели наготы его, и прикрыли его своей одеждой.

Ной, проснувшись, узнал о поступке Хама и произнес проклятье на непочтительного и дерзкого сына в лице его потомков Хананеев. Вот разительный урок, как грешно и опасно осуждать и делать предметом глумления недостатки и пороки ближнего, кто бы он ни был — свой или чужой.

Склонность к осуждению и глумлению над другими свойственна, по словам Спасителя, людям, которые по самолюбию не замечают в самих себе недостатков и грехов или слишком снисходительно относятся к ним (см.: Мф. 7, 3–4). Беспристрастный взор на самих себя убедил бы их, что они сами не меньше, если не больше виноваты в том, за что осуждают других, и что если они сами нуждаются в снисхождении к ним других, то справедливость и от них требует снисхождения к ближним. Чего я не желаю себе, того не должен делать другим. Этого требует не только Евангелие (см.: Мф. 7, 12), но и естественный разум. Если я не желаю быть предметом пересудов и насмешек, если пересуды и насмешки меня огорчают и возмущают до глубины души, хотя бы я и заслужил их моим поведением, то по себе я должен судить и о других, — и о других я должен думать, что им неприятно то же, что и мне. Потому, желая снисхождения к моим недостаткам других, я и сам должен относиться к ним снисходительно: я должен, подобно Симу и Иафету, покрывшим наготу отца, покрывать снисхождением срам или позорное поведение ближнего моего. Если же сего не делаю, то я подражаю Хаму и должен, подобно ему, бояться за сие гнева Божия.

Грех Хама против отца так велик, что совершитель такого греха есть поистине отцеубийца. Хам не убил отца физически — он убил его нравственно, потому что причинил ему своим поступком великое горе, отнял у него душевный мир, расстроил обычное течение его жизни. Хам не убил, повторяем, отца физически, но он посягнул на его честь, дерзнул поколебать уважение к нему детей, огласив перед ними его наготу. Но честь — такое благо, которое дороже жизни. Для меня лучше умереть, нежели чтобы кто уничтожил похвалу мою (1 Кор. 9, 15).