Уроки счастья от тех, кто умеет жить несмотря ни на что

В XIX веке было два по-настоящему великих человека – Наполеон и Хелен Келлер. Наполеон пытался завоевать мир силой оружия и проиграл. Хелен пыталась завоевать мир силой разума и победила!

Марк Твен

Я чувствую, что в этом ребенке больше духа Божьего, чем в ком-либо, кого я встречал прежде.

Александр Белл

Она была писательницей и политиком. Ее руку с почтением пожимали короли и президенты. Для нее пел Шаляпин. Ею восхищались Чарли Чаплин, Марк Твен и Александр Белл. О ней писали пьесы и снимали фильмы.

Она выучила четыре языка, получила высшее образование и стала писательницей и общественным деятелем, будучи слепоглухонемой.

Причем жила она не в наше время, когда технические средства делают невозможное возможным, а в конце XIX века. И все же ей удалось вырваться из беззвучной тьмы, в которой была заперта, и прожить яркую интересную жизнь. Но конечно, сделала она это не одна. «Сотворившая чудо» – так назвал свою пьесу о ней Уильям Гибсон. Чудо – это сама Хелен Келлер, а сотворить себя ей помогла молодая учительница Анна Салливан.

Вышла я из тьмы египетской и встала перед Синаем. И Сила Божественная коснулась души моей, и она прозрела, и я познала многие чудеса. Я услышала голос, который сказал: «Знание есть любовь, свет и прозрение».

Хелен Келлер родилась в 1880 году и первые полтора с лишним года была самым обычным ребенком. Она уже научилась ходить и даже делала первые попытки говорить, когда на нее обрушилась беда – в возрасте девятнадцати месяцев она неожиданно слегла с сильным жаром. Врачи объяснили, что произошла «острая закупорка сосудов желудка и головного мозга»: по всей видимости, это была либо скарлатина, либо менингит. Но страшнее оказалась не сама болезнь, а ее последствия. Когда Хелен выздоровела, выяснилось, что она ослепла и оглохла.

Сама она впоследствии писала: «Пришла болезнь, замкнувшая мне уши и глаза и погрузившая меня в бессознательность новорожденного младенца». И это не было преувеличением, ведь для ребенка, которому не исполнилось еще и двух лет и который, соответственно, еще не умеет ни говорить, ни читать, ни писать, глухота и слепота означают полный разрыв контакта с миром. Хелен оглохла и ослепла, не успев научиться понимать человеческую речь. Казалось, отныне ее разум навсегда останется заперт в темноте без возможности общения с людьми и какого-либо самовыражения.

Трудно даже представить, каково было живой, любопытной, темпераментной девочке с сильным характером, оказавшейся практически в положении животного, которое возможно что-то и понимает, но не может ничего сказать. Будь она постарше, она могла бы впасть в отчаяние или даже сойти с ума. Но ее защитил возраст – в два года дети только постигают мир и еще не осознают себя как личность. Она смутно представляла, что потеряла, а потом и вовсе на время забыла о свете и звуке и начала учиться познавать окружающий мир теми способами, что у нее остались.

Довольно скоро Хелен научилась ориентироваться в родительском доме, где она знала на ощупь каждый предмет. Потом она нашла способ кое-как общаться – кивала, чтобы сказать «да», качала головой в знак отрицания, тянула к себе, чтобы позвать кого-нибудь. Она была на удивление наблюдательна для человека, лишенного зрения и слуха, и научилась жестами показывать многие действия. Так, когда ей хотелось бутерброд, она изображала, как режут хлеб и намазывают его маслом, а если хотела мороженного, крутила воображаемую ручку мороженщицы, а потом дрожала, словно замерзла.

К пяти годам Хелен умела уже достаточно многое для слепого, глухого и немого ребенка. Она отличала свою одежду от чужой, умела сама одеваться, знала, как сложить и куда убрать разные предметы гардероба. Она любила проводить время на кухне, помогала матери и кухарке – молола кофе, кормила кур и индюков и выполняла всякие мелочи подай-принеси. Она обожала Рождество, хоть и не знала, по какому поводу все так суетятся и столько готовят. Но она узнавала этот праздник по запаху готовящихся блюд и наперегонки со всеми неслась вешать свой чулок для подарков.