Уроки счастья от тех, кто умеет жить несмотря ни на что

Америка нуждается в поводыре, вознице, который выведет ее на дорогу и сумеет избежать погибели в бездонном болоте грубого материализма, поглотившего многочисленные великие цивилизации прошлого, который обладает волей к победе и который не только заслуживает успеха, но и умеет добывать его.

В 1928 году Франклин Рузвельт был избран губернатором штата Нью-Йорк – и вновь в соответствии с давно разработанным планом, который не смогло поколебать даже свалившееся на него ужасное несчастье. Губернатор-инвалид. Мог ли кто-нибудь поверить в такое в 20-е годы XX века? И тем не менее это было правдой.

Нью-Йорк достался ему не в лучшее время, и, сказать по правде, Рузвельт был не слишком рад этой победе. Теперь он становился основным кандидатом от демократов на следующих президентских выборах, выиграть которые шансов не было, потому что страна вроде бы процветала, а значит победа правящей партии республиканцев казалась гарантированной. Но…

То, о чем Рузвельт неоднократно предупреждал в своих статьях и публичных выступлениях, произошло гораздо раньше, чем кто-либо ожидал, – уже на второй год его губернаторства. «Черный четверг» 24-го и «черная среда» 29 октября 1929 года положили начало самой тяжелой полосе в новейшей истории США – Великой депрессии. Жизнь большинства людей разделилась на две части – до октября 1929 года и после него. Страна рухнула в глубочайший экономический кризис, выбраться из которого у нее не было ни сил, ни ресурсов. Лавина банкротств, падение производства, многомиллионная безработица мгновенно показали, что так называемое процветание было самообманом. Тысячи людей, у которых еще вчера были все блага цивилизации, с потерей работы тут же оказались в нищете, потому что поощряемый республиканцами «акулий капитализм» не предусматривал никаких социальных гарантий. Людей выбрасывали на улицу и предоставляли самим себе.

Более того, к кризису оказалась не готова не только экономика, куда хуже дело обстояло с обществом. В США процветал культ денег, нищие были никому не нужны. Теряя работу, человек терял сразу все – ему негде было жить, нечего есть, и никто не хотел его поддерживать. Общественная мораль, наоборот, обвиняла безработного в том, что он бездельник и паразит на теле государства, и никакие независящие от человека обстоятельства не принимались во внимание. Кризис набирал обороты, и все больше вчерашних снобов, гордо отворачивающихся от безработных, пополняли их ряды. Но тех, кто по-прежнему процветал, это ничему не учило…

Центром этого кризиса стал Нью-Йорк. Армия нищих росла, повсюду вспыхивали голодные бунты, а Рузвельт… ничего не мог сделать. Решить проблему в одном отдельно взятом штате было невозможно, для этого требовалась вся мощь государственной машины. Все, что он мог, это создать Временную чрезвычайную администрацию помощи в штате Нью-Йорк, которая начала делать первые робкие попытки хоть как-то помочь безработным. Но на фоне безжалостной политики республиканцев даже этот небольшой шаг привлек к Рузвельту сердца избирателей, и следующие губернаторские выборы 1930 года он выиграл с разгромным преимуществом. Теперь у него, пожалуй, появился шанс всерьез побороться за президентское кресло.

...

О мере нашего прогресса следует судить не по тому, сколь большим будет приращение к благополучию тех, кто и без того не обделен богатством, а по тому, достаточно ли мы поддержали тех, кто владеет слишком немногим.

В 1932 году в борьбе за пост президента схлестнулись не просто два кандидата – Гувер и Рузвельт. Это была борьба двух политических курсов. Консерватизм Гувера против «нового курса» Рузвельта. Расстрелянная демонстрация ветеранов Первой мировой войны против Временной чрезвычайной администрации помощи Рузвельта.

За три года кризиса прежняя общественная мораль дала трещину – количество безработных превысило критическую массу, и теперь от них уже невозможно было просто отмахиваться как от неудачников, балласта и паразитов. Страх оказаться в их рядах поселился в душах всех граждан, кроме разве что миллионеров. Банковские кризисы в один миг делали нищими богатых рантье, кризис перепроизводства разорял мелких и средних предпринимателей – никто больше не мог быть уверен в завтрашнем дне. Людям нужна была надежда, и они пошли за «новым курсом» Рузвельта.