Уроки счастья от тех, кто умеет жить несмотря ни на что

Что тут началось! Хелен таскали на допросы, словно она совершила какое-то серьезное преступление. Требовали, чтобы она сказала, что помнит рассказ «Морозные феи», добивались у нее и Анны Салливан признания, что они специально сплагиатили чужое произведение, чтобы подольститься к доктору Ананьосу. После долгого и тщательного расследования, проведенного Александром Беллом, выяснилось, что когда Хелен было восемь лет, какая-то знакомая прочитала ей этот рассказ в числе других. Видимо ее уникальная память сохранила его далеко в запасниках мозга, а потом вытащила наружу, когда понадобилось подобрать подходящие красивые описания. Сама Хелен так и не вспомнила, что ей тогда читали, но поверила на слово, потому что это было единственное более-менее реальное объяснение случившейся с ней странной истории.

В конце концов все успокоилось, больше эту тему никто не поднимал, но Хелен с тех пор ничего не писала. То есть, она, конечно, писала письма, сочинения, а позже и публицистику, но сочинять художественные истории перестала, потому что каждый раз, как пыталась за них взяться, возвращались болезненные детские воспоминания, связанные с «Королем Морозом». Анна Салливан пыталась излечить ее от страха перед сочинительством, ведь она знала, что Хелен с ее живым воображением и чувством слова подает большие надежды и может стать настоящей писательницей, но все было бесполезно. После ее уговоров та написала короткий очерк о своей жизни для детского журнала, но к художественной прозе больше не возвращалась никогда.

Надо сказать, что почти все друзья ее все это ужасное время поддерживали, кроме того человека, в подарок которому она и написала тот злосчастный рассказ – доктора Ананьоса. Он то поддерживал ее, то обливал презрением и в итоге заставил полностью разочароваться в нем. В чем было дело, какие подковерные интриги заставили поднять такой шум вокруг любительского рассказала слепой десятилетней девочки и два года проводить расследование, Хелен так никогда и не узнала.

...

Многим кажется странным, что я могла быть потрясена красотами Ниагары. Они всегда интересуются: «Что для вас значат эти красоты? Вы же не можете видеть волны, накатывающиеся на берег, или слышать их рокот. Что же дают они вам?» Самый простой и очевидный ответ – все. Я не могу постичь их или дать им определение, так же как не могу постичь или дать определение любви, религии, добродетели.

Летом 1893 года Анна Салливан, не перестающая развивать ум и кругозор Хелен, повезла ее в Вашингтон на инаугурацию президента Кливленда. Кроме того, они съездили на Ниагару и посетили Всемирную выставку, куда их сопровождал сам Александр Белл. Для Хелен это было сродни кругосветному путешествию – на выставке она поднялась на корабль викингов, потрогала статуи Шивы и макеты пирамид, а потом ей даже дали подержать алмаз, стоивший сто тысяч долларов. Как она сама шутила, ей удалось пощупать все, кроме египетских мумий, к которым она опасалась притрагиваться. Разумеется, все это стало возможным благодаря авторитету Белла, принимавшего участие в ее судьбе и ощущавшего необходимость как-то помочь ей забыть недавнюю неприятную историю с рассказом.

После возвращения с выставки Хелен с новыми силами взялась за учебу. Она чувствовала себя уже достаточно взрослой и достаточно образованной, чтобы начать получать систематическое образование, поэтому через год родители согласились отправить ее в нью-йоркскую школу для глухих, где она изучала математику, географию, французский и немецкий. Ну, и к тому же, там детей готовили к самостоятельной жизни и много времени уделяли совершенствованию речи и чтению по губам, касаясь их рукой.

Через два года Хелен смогла поступить в Кембриджскую школу для молодых леди в штате Массачусетс, чтобы подготовиться к поступлению в колледж Рэдклифф. Метила она высоко – Рэдклифф был, наверное, самым престижным женским высшим учебным заведением в США и к тому же был дочерним колледжем Гарварда, то есть экзамены там были такие же, как у мужчин. Туда было нелегко поступить и еще сложнее было там учиться, но Хелен горела желанием доказать всем, что она ничем не уступает людям со слухом и зрением.