Уроки сектоведения. Часть 1

Более широкое определение сатанизма может быть дано на материале других религий (хотя там гораздо сложнее отличать добро и зло, чем в христианской традиции). Если в некоем мифологическом персонаже с точки зрения адептов этой религиозной традиции преобладают темные, смертоносные черты, если этот персонаж в данной мифологической системе выступает в качестве оппонента, врага более светлых богов, и тем не менее некоей группой он избирается в качестве предмета культа, к нему обращается поклонение и именно от него ожидается помощь – в таком случае также можно говорить о сатанистской группе.

Как видим, Л. Шапошникова не права, когда предполагает, что «Если духовность нехристианская, то, по Кураеву, она — сатанинская» {971}. На самом деле это не так. Для меня сатанизм – это вполне четкий термин. Я не считаю сатанизмом атеизм, язычество, даже антихристианство типа ницшеанского или ленинского. Тем более не ставлю знак равенства между язычеством и сатанизмом.

Рерихи же дают крайне расширительное толкование понятия «сатанизм»: «Можно составить треугольник – иезуиты, разведка Англии, разведка белая. Так утвердилось воинство Сатаны» {972}. «Иезуиты – подлинные сатанисты»{973}. «Фуяма не должен ждать добрых вестей от сатанистов. Заметьте, что они особенно кричат о Христе, их задание – разлагать и смущать сознание»{974}. «Имеются сатанисты и хуже большевиков»{975}. «По приказу Моему будет преследоваться безбожие, которое приняло вид самого отъявленного сатанизма» (Мир Огненный II, 85). Вспомним и письмо Н. Рериха упоминающее о людях, говорящих, «что я буддист, большевик и масон. В злобной клевете эти сатанисты…»{976}.

Но разве сатане кланялись атеисты? Разве приносили в жертву кошек или младенцев иезуиты или английские разведчики? Разве человек, который говорит о Рерихе как о коммунисте или о масоне или о буддисте уже тем самым совершает сознательно богоборческий поступок? Рериховское понимание сатанизма нельзя не признать слишком растянутым, искусственно-полемическим.

И снова очевидны двойные стандарты рериховцев: когда им хочется заклеймить оппонента, то они и атеиста и христианина будут честить «сатанистами», то есть придавать этому слову максимально расширительное значение, но когда христианские богословы говорят о сатанинских нотках в теософском учении, рериховцы предпочитают понимать сатанизм предельно узко.

Именно Рерихи и их адепты и в самом деле видят сатанизм в малейшем озвученном несогласии с ними. А на страницах их писем и дневников появляются такие характеристики, что уж совсем не вяжутся с мифом об их архикультурности («Жид лучше душу погубит, нежели щит примет Мой»[236]).

Так что между декларированной теософами терпимостью[237] и реальной душно-воинственной атмосферой рериховских кружков пролегла огромная дистанция.

Второй тревожный вывод из рериховских текстов состоит в том, что жесткая иерархичность в самых теософских кружках считается идеалом, к которому надо стремиться, и что столь же жестко теософы намерены иерархизировать и светское общество, если однажды получат над ним власть. Если не практика, то теория теософов – это идеология тоталитарной секты (которая, в частности, угрожает за разрыв с нею: «за предательство ручаюсь смертной грозой»{977}).

Так что приходится говорить о рерихианстве как об идеологии тоталитарной секты. Рерихианство тоталитарно в своих мечтах, в своем идеале, хотя в своем нынешнем виде оно является просто сектой, а не тоталитарной сектой.

ЧТО ТАКОЕ СЕКТА?

Теперь, наконец, пора определить, как же я понимаю термин секта. Понятно, что я употребляю его не в смысле юридическом (ибо в юридическом лексиконе вообще нет такого термина и быть не может). Социологическое определение секты мне также представляется малоинтересным. По своему происхождению, равно как и по своему смыслу это термин богословский.

Сначала – историческая справка о том, как менялось значение слова «секта». Подчеркну, что это статья из церковного официоза дореволюционной поры.