Уроки сектоведения. Часть 1.

Участие иудеев в возникновении этих течений несомненно - вероучительные книги этих обществ являют поразительную близость именно с каббалистическими книгами средневекового иудаизма: отрицание Бога как Личности по ходу проповеди безличностного (пантеистического) представления о Божестве. Жгучий интерес к магии, алхимии и астрологии. Вера в переселение душ. Утверждение о глубинном единстве добра и зла. И просто прямые апелляции к Каббале как к высшему авторитету – все это поразительно сближало “эзотериков” и каббалистов[33].

Но прямо проповедовать антихристианские идеи было небезопасно. Поэтому “эзотерики” таились: днем публично декларируя свою верность христианству и посещая храмы по воскресным дням, они вели и “ночную” религиозную жизнь. Так в жизнь некоторых интеллектуальных кругов вошло странное правило: оно разрешало и даже предписывало ложь и лицемерие. “Эзотерики” говорили “посвященным”: “Клянись и лжесвидетельствуй, но не раскрывай тайну”… (Человек, сделавший весьма немало для пропаганды черных культов в России — писатель Иеремия Иудович Парнов, автор рекламной книги “Трон Люцифера”, говорит, что это “великий и очень человечный принцип”[34]).

Религиоведу хорошо известно, что не всегда его респондент сообщает полную информацию о своей вере и своей религиозной жизни. Более того, в истории религии хорошо известен феномен «эзотерического разрыва».

Этот феномен порождает одну из сложнейших проблем в религиоведения – проблему репрезентативности тех данных, что те или иные религиозные группы сообщают о себе внешнему исследователю. Сведения о своей вере, предоставляемые «внешним», могут разительно отличаться от внутренних установок этой же религиозной группы. Если в религиозной группе осознается, что публичное изложение веры может маскировать, скрывать или же даже прямо отрицать верования и обряды, существующие в этой группе, но при этом раскрываемые лишь «посвященным», то приходится говорить об «эзотерическом разрыве».

«Эзотерический разрыв» между начальной и итоговой информацией о мировоззрении религиозной группы, в контакт с которой входит обращаемый, надо отличать от научной и философской процедуры наращивания знаний. Если бы из первично сообщаемой информации можно было бы логически вывести последующие ходы — перед нами была бы философская доктрина. Но в «эзотеризме» «тайная» доктрина с каждым посвящением открывает нечто, совсем не очевидное с предыдущей ступени. “Гнозис”, сообщаемый на высшей ступени, не вытекает из того, что быЛо сообщено на низшей, а иногда даже прямо его отрицает.

«Эзотерический разрыв» надо отличать от педагогических и миссионерских упрощений или умолчаний. Речь идет не о том, что сознание новообращенного неизбежно должно обогащаться и что представления неофита об обретенной им общине будут изменяться; дело не в углублении его первоначальных познаний.

«Эзотерический разрыв» надо также отличать от присущей любой религиозной традиции практики путешествия к конечному постижению, «погружения в смысл» - когда конечное «переживание» и «постижение» предполагается просто недостижимым без предварительной практики по перемене сознания адепта[35].

«Эзотерический разрыв» предполагает сознательную маскировку тех тезисов вероучения или тех сторон обрядовой жизни группы, которые, как заранее известно лидерам, вызовут негативную реакцию у людей, еще не прошедших соответствующую постепенную индоктринацию под их руководством. Маскировку – вплоть до отрицания. Тем самым человек, думая, что вступает в организацию, исповедующую одни принципы, на деле попадает в общину совсем иной веры[36].

Итак, «эзотерический разрыв» есть там, где проповедник разрешает себе распространять такую информацию о себе самом, о целях своей деятельности и о своем вероучении, недостоверность, неадекватность которой его же собственным взглядам ему известна. Он знает о наличии таких учений и обрядов в своей религиозной группе, о которых группа же не рекомендует ему публично свидетельствовать.

Соответственно, религиовед должен отнестись к изучению таких традиций иначе, нежели к изучению обычных философских систем. Если при изучении последних следует исходить из презумпции внутренней логичности автора и его повествования, и, соответственно, стремиться к реконструкции такого рода логики, к ее «пониманию», то при работе с эзотерическими группами текстов приходится исходить из того, что некоторые из них могут быть не связаны друг с другом логическим образом. Некоторые тексты могут использоваться проповедником лишь в педагогических и миссионерских целях, - ради подготовки неофитов к принятию других тезисов своего учения, которые не столько вытекают из первых сообщений, сколько отрицают их.

А потому для религиоведа не все тексты, существующие в эзотерической группе, являются равно репрезентативными и познавательными. Надо уметь различить: где «прикрытие», а где проскользнули подлинные взгляды «эзотериков».

Классический труд Е. П. Блаватской носит название «Тайная Доктрина».