Уроки соблазнения в… автобусе

– Платье мокрое. И от сока кожа стала липкой, и я решила помыться, – объясняю я, а он не сводя с меня взгляда, кивает. – Можно, я у тебя что-то из одежды одолжу?

– Конечно, – выдыхает Никита и спешит в свою комнату. Я иду за ним. Наконец – то я увижу его логово!

Он поспешно пытается скрыть следы лёгкого беспорядка, убирая коробку из-под пиццы, которая судя по всему лежит здесь уже не первый день. Незаметно пихает ногой грязные носки под кровать и перекладывает на стул разбросанную по полу одежду.

Он открывает шкаф, а затем смотрит на меня оценивающе. – Ну… на тебя моя одежда будет великовата… – говорит он. – Ничего страшного. Футболки будет достаточно. Подлиннее желательно.

Он достаёт из закромов чёрную майку и протягивает мне. Я взглядом намекаю, что для того, чтобы переодеться мне нужно уединиться, и он покидает свою комнату. Как только за ним закрывается дверь, хитрая ухмылка растягивается у меня на лице. Так-так. Инспектор Иванова, приступайте к поиску. Есть!

Всегда было интересно, какой порнушкой увлекается мой неприступный блондин. Но под подушкой пусто, а под кроватью только несвежие носки. Чёрт дери эти технологии, когда все грязные делишки можно сделать он-лайн. Надо бы залезть в его комп и посмотреть историю. Стук в дверь и «Кать, ты всё?», заставляет меня вздрогнуть.

– Почти… – быстро сбрасываю полотенце и натягиваю майку. Длина просто отличная – прикрывает всё что нужно, и вырез не очень глубокий, но вот проймы рукавов провисли почти к нижним рёбрам. Но так наверно модно, главное низко не наклонятся, а то грудь будет видно. Хотя…

– Ну как? – осторожно заглядывает Никита. Это ты мне скажи. – Нормально, вроде бы. Спасибо.

Я ещё раз окидываю взглядом его комнату. Как же не хочется отсюда уходить. Пройдясь глазами по заставленной разными сувенирами полке, я замечаю небольшую стопочку альбомов с фотографиями.

– Ой! А можно посмотреть? – спрашиваю я, вытаскивая увесистый альбомчик.

– Лучше не надо! – останавливает меня Никита. – Там неинтересные детские фото.

Но я уже с трепетным восторгом раскрываю первую страничку. Но на неё тут же ложиться рука моего ненаглядного.

– Катя, я не разрешал! – упрямо говорит он. Его сердитый взгляд впивается в мою душу, заставляя каждый сантиметр моей кожи гореть от жажды его прикосновений. О да! Я нашла твою слабую сторону!

– Попробуй отбери! – с вызовом говорю я, выдёргивая альбом. Его сердитый взгляд темнеет от ярости. Ой! Что сейчас будет! Низ живота сводит от сладкого предвкушения, а тело напрягается, готовясь к побегу, который изначально обречён на провал.

– Ладно, – шумно выдыхает он. – Смотри, если хочешь.

Он разворачивается, отходит к кровати и плюхается на мягкую покрывало, безразлично закинув голову на верх. Я стою в недоумении. И это всё?!!

Присаживаюсь рядом. Открываю первую страничку. «Никита – 1 год» читаю подпись под милейшей фотографией. Мой восторг не описать словами. Изо всех сил пытаюсь сдержать довольную лыбу.

На одной из фотографии маленький Никита в бледно-голубой рубашечке стоит рядом с явно чем-то недовольным мальчуганом в красной кепке.

– А это кто? – спрашиваю я.

– Это Дашка, – отвечает он, заглянув в альбом. Зависть. Нехорошее чувство, но именно оно душит меня в данную секунду. И почему не я стою рядом с ним?!

– Что-то вы не совсем похожи на лучших друзей, – невзначай замечаю я.

– А мы и не были ими в детстве, – усмехается Никита. – Вечно дрались. Она была выше меня почти на голову! Так что, не сложно угадать, кто из нас проигрывал в этих стычках. А потом я вырос и накостылять мне уже было не так просто!

– Очень романтично, – скептически подняв брови, говорю я.

– Ага, – фыркает он. – Я даже удивился, когда она призналась мне в любви на Новый Год, я то думал она меня терпеть не может. Сама же с детства называла «принцессой».

Так вот откуда взялось это дурацкое прозвище.

– И как только ты согласился встречаться с этой грубиянкой? – улыбаюсь я, делая небольшой акцент на последнем слове. Не очень хорошо откровенно поливать грязью свою конкурентку.

– Ты знаешь, она совсем не такая, какой кажется на первый взгляд. На самом деле она очень добрая в душе, и ранимая. – говорит он и мне хоть убей хочется верить, что нотки в его голосе – это не нежность. Я сжимаю альбом в руках, пытаясь избавится от нахлынувшей боли. «Ты знала! – говорю я себе. – Ты всё прекрасно знала!» Но я наверно мазохист, поэтому спрашиваю.

– Ты любишь её?

– Я… – растерянно отвечает он. Зачем? Зачем я это спрашиваю!? Я же просто хотела побыть с ним рядом. Зачем я прожигаю в своём сердце эти дыры. – Скорее да, чем нет… Она как семья…

Вот и всё Катя. Ты хотела всадить себе нож в сердце? Вот и получи, то к чему стремилась.

– Ну, что ж… – закрываю альбом и стараюсь улыбнуться. – Можешь быть спокоен, букетом ты свою семью не наградишь!

– В смысле? – не понимает он.

– Ну… – мнусь я. Хотела ненавязчиво пошутить, называется. Что же ты такой не пробивной. – Мы же не предохранялись… ну и… я ничем не болею… так что… ну ты понял… да?