Читаем Уроки соционики, или Самое главное, чему нас не учили в школе полностью

Одни хотели бы понимать то, во что верят, другие – поверить в то, что понимают.

Ст. Ежи Лец

Говорят, Г. Рейнину принадлежат слова о том, что все мы крепко сидим в базисе Юнга. Однако нельзя сказать, что все освоили его в полной мере. Соционика, как знание об информационном взаимодействии человека с миром, предлагает осмыслить все аспекты и методы этого взаимодействия, присущие восьми соционическим функциям. Она утверждает вслед за Юнгом, что для реального познания мира одинаково необходимо:

– не только изучать его законы, но и чувствовать его гармонию;

– не только видеть общую картину, но и освоить конкретные приложения знания;

– ценить не только богатый опыт предков, но и доверять своему непосредственному видению своеобразия текущего момента;

– принимать во внимание не только объективные критерии, но и субъективное восприятие каждого человека.

Но мы, как правило, ограничиваемся только логикой этой науки. А иногда вовсе обходимся без нее.

Эта глава – попытка осмыслить механизмы развития соционического знания. Предполагается, что такое осмысление поможет сформировать более эффективные способы его передачи.


Тупики соционического знания


Читая соционические книги, рассматривая исследовательские работы, можно заметить, что они довольно быстро отрываются от реальной жизни и превращаются в игру в бисер для замкнутой группы «специалистов». Это могут быть сверхглубокие теории, или веселые хороводы по квадрам, или попытки определять типы по выражению глаз и форме ушей на фотографии. Так знание вырождается в элитное развлечение для тех, кого привлекает идея замкнутой касты людей, посвященных в недоступное окружающим учение.

Применим соционическую концепцию равноправия всех четырех аспектов информации к самой соционике. Рассмотрим подробнее, как выглядят искажения знания, когда в его развитии резко преобладает один из четырех информационных аспектов, а три другие не считаются важными.

Логический тупик.

Это хорошо заметно при чисто логическом подходе, который популярен в нашей сегодняшней культуре. Схемы и модели все более усложняются, теории и термины становятся все абстрактнее и ученее. Связи разветвляются в геометрической профессии, а как это будет выглядеть в жизни – вопрос второй и никого не интересует. Строго говоря, игра ума не обязана соответствовать чему-то в реальности. Как шахматы, например. Это не мешает ее очарованию.

Однако соционика обещает внести ясность в вопросы взаимопонимания. И человек, рассчитывающий на это, погружается в море теории в надежде разобраться в своей сложной жизни. Перед ним в четырехмерном пространстве встает восьми, а то и шестнадцатичленная модель типа, которая может выступать в двух (а может, и больше) подтипах. И надо вообразить себе обмен информацией между двумя такими конструкциями, рассчитать, где возможны напряжения и как их исключить. Потом надо свои теоретические изыскания перевести на человеческий язык и попытаться применить в жизни. А до того по многочисленным тестам определить свой тип и тип партнера. Далее руководствоваться расчетом. Немногие проходят этот путь до конца. Энтузиазм иссякает раньше.

Этический тупик.

Труднее, но тоже можно описать этическое вырождение знания. Оно порождает бесчисленные описания типов, все более и более личностные. Появляются легенды о «прекрасных» интертипных отношениях и замалчиваются «ужасные». Диагностика строится по принципу «нравится ли Вам описание этого типа» или зависит от симпатии консультанта. Сами консультации превращаются в перемывание костей, а общение социоников – в клуб любителей этого занятия.

Но человек, обратившийся к соционике, хочет наладить свои отношения с миром, а не только с мэтром, «взявшим» его в ученики. Он должен освоить методы достоверной диагностики и конструктивное строительство отношений. Его толерантность должна иметь реальные основания и распространяться не только на хороших людей в клубе, но и на любого представителя любого типа. А вдруг его близкий относится к типам, которых в клубе принято критиковать? Тогда к имеющимся проблемам добавится, например, неловкость за такой дурацкий выбор партнера.

Интуитивный тупик.

Интуитивное вырождение соционического знания выглядит примерно так. Основной интерес переносится на расширение границ. Происходит непрерывная генерация гипотез, основными методами становятся свободные ассоциации и причудливые аналогии. Недооценка прикладных вопросов и последовательной разработки материала приводит к расслоению на творческую элиту – тех, кто способен увидеть суть без разъяснений, фанатов – тех, кто этим восхищен, и плебеев – тех, кого всестороннее расширение мало занимает.

Перейти на страницу:

Похожие книги

111 баек для тренеров
111 баек для тренеров

Цель данного издания – помочь ведущим тренингов, психологам, преподавателям (как начинающим, так и опытным) более эффективно использовать в своей работе те возможности, которые предоставляют различные виды повествований, применяемых в обучении, а также стимулировать поиск новых историй. Книга состоит из двух глав, бонуса, словаря и библиографического списка. В первой главе рассматриваются основные понятия («повествование», «история», «метафора» и другие), объясняются роль и значение историй в процессе обучения, даются рекомендации по их использованию в конкретных условиях. Во второй главе представлена подборка из 111 баек, разнообразных по стилю и содержанию. Большая часть из них многократно и с успехом применялась автором в педагогической (в том числе тренинговой) практике. Кроме того, информация, содержащаяся в них, сжато характеризует какой-либо психологический феномен или элемент поведения в яркой, доступной и запоминающейся форме.Книга предназначена для тренеров, психологов, преподавателей, менеджеров, для всех, кто по роду своей деятельности связан с обучением, а также разработкой и реализацией образовательных программ.

Игорь Ильич Скрипюк

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2
Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. ТТ. 1, 2

Понятие «стратагема» (по-китайски: чжимоу, моулюе, цэлюе, фанлюе) означает стратегический план, в котором для противника заключена какая-либо ловушка или хитрость. «Чжимоу», например, одновременно означает и сообразительность, и изобретательность, и находчивость.Стратагемность зародилась в глубокой древности и была связана с приемами военной и дипломатической борьбы. Стратагемы составляли не только полководцы. Политические учителя и наставники царей были искусны и в управлении гражданским обществом, и в дипломатии. Все, что требовало выигрыша в политической борьбе, нуждалось, по их убеждению, в стратагемном оснащении.Дипломатические стратагемы представляли собой нацеленные на решение крупной внешнеполитической задачи планы, рассчитанные на длительный период и отвечающие национальным и государственным интересам. Стратагемная дипломатия черпала средства и методы не в принципах, нормах и обычаях международного права, а в теории военного искусства, носящей тотальный характер и утверждающей, что цель оправдывает средства

Харро фон Зенгер

Культурология / История / Политика / Философия / Психология
Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы
Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы

Откуда взялись серийные убийцы и кто был первым «зарегистрированным» маньяком в истории? На какие категории они делятся согласно мотивам и как это влияет на их преступления? На чем «попадались» самые знаменитые убийцы в истории и как этому помог профайлинг? Что заставляет их убивать снова и снова? Как выжить, повстречав маньяка? Все, что вы хотели знать о феномене серийных убийств, – в масштабном исследовании криминального историка Питера Вронски.Тщательно проработанная и наполненная захватывающими историями самых знаменитых маньяков – от Джеффри Дамера и Теда Банди до Джона Уэйна Гейси и Гэри Риджуэя, книга «Серийные убийцы от А до Я» стремится объяснить безумие, которое ими движет. А также показывает, почему мы так одержимы тру-краймом, маньяками и психопатами.

Питер Вронский

Документальная литература / Публицистика / Психология / Истории из жизни / Учебная и научная литература