Лариса.
Понимаю… И она должна тебя только благодарить за это. Сколько людей мечтали вырваться оттуда… И потом, когда это было? Шестнадцать лет назад? Сейчас ее дом здесь.Игорь.
Она не приспособлена к жизни в Америке… Она всегда мучилась…Лариса.
Это твоя вина?Игорь.
Какая разница, чья вина? А Жека?… Я, между прочим, оставляю больного сына.Лариса.
Сколько можно говорить: ты им здесь ничем помочь не сможешь.Игорь.
Это ты так считаешь. И даже если так, это не причина, чтобы их бросать.Лариса.
У тебя одна причина — твое счастье. Разве счастье не стоит жертв?Игорь.
Лариса, это цинично.Лариса.
Это жизнь. И потом, иначе тебе не объяснить.Игорь.
Что тут объяснять?… Я их предаю, и все тут.Лариса.
Только вот этого не надо… Это хорошо для твоих рассказов… И вообще, прекрати из себя делать страдальца. Через несколько часов у тебя начнется жизнь, о которой ты мог только мечтать.Игорь.
А они? Они тоже об этом мечтали?Лариса.
Господи, опять! Ты можешь нормально разговаривать? Ты не за письменным столом, в конце концов. Я вчера ей сказала: они ни в чем не будут нуждаться.Игорь.
Это для тебя так важно, а для нee это…Лариса
Игорь.
Это почему ты так решила?Лариса.
Я что, слепая?… И, между прочим, я бы не сказала, что она особенно убивалась вчера… Она была гораздо спокойнее, чем я ожидала.Игорь.
Ну и что? У нее никогда не поймешь, что она на самом деле думает. А уж тем более тебе… Да и вообще… Ты же обещала не приходить. Я ведь сказал: я сам поговорю.Лариса.
Но ты же не поговорил. Я ждала до последнего дня.Игорь.
Я и собирался поговорить в четверг. А ты подумала, в какое ты меня поставила положение? Я как вспомню… Словно в пошлой комедии: любовница пришла разбираться с женой, а муж стоит как идиот и только за голову хватается.Лариса.
Да, это было забавно.Игорь.
Конечно, для тебя это забавно… Ты знаешь, что она потом мне сказала? Что я жалкий трус. И абсолютно права.Лариса.
Нет, не права. Она все пытается тебя убедить, что ты тряпка… Я читала твои рассказы — «жалкий трус» их написать не мог. Ты был сильный, бесстрашный… Это она тебя сломала… Вот скажи мне, когда ты в последний раз был счастлив? Ты помнишь?… Могу поспорить, что нет. А я? Мне тридцать два года, и единственное счастье, которое у меня было в жизни, — мой магазин… Это нормально?… Та к что давай наконец будем думать о себе и жалеть себя… У тебя вещи сложены? Я вижу, чемодан здесь.Игорь.
Сложены.Лариса.
Тогда поехали вместе.Игорь.
Нет, я еще не попрощался… И потом, мне нужно еще кое-что доделать… Зачем, чтобы ты ждала меня, торопила?… Езжай. Я все сделаю и приеду в аэропорт.Лариса.
Какие у тебя могут быть дела? У нас через четыре часа самолет.Игорь.
Мне недолго… Тут кое-какие бумаги… Надо их привести в порядок…Лариса.
Ты меня не обманываешь? Ты не передумал?Игорь.
Ты видишь, чемодан лежит собранный. Конечно, нет…Лариса.
Несмотря на то, что ты мне здесь наговорил?Игорь.
Несмотря ни на что… Ты должна меня понять… Мне сейчас очень плохо…Лариса.
Поэтому я и говорю: поедем вместе.Игорь.
Нет, я не могу. Извини меня… Но я должен ее дождаться… Иначе это будет просто бегство… Это будет уже совсем подло… Не волнуйся, я приеду. Я обязательно приеду.Лариса.
Хорошо. Я тебе верю… Но у меня такое чувство… что, если я сейчас уйду отсюда одна, я тебя больше никогда не увижу… Когда я собирала деньги, чтобы отдать долг, я была готова на все… Я думала, что я просто не переживу потерю магазина. Но видишь — пережила, все уже позади, и мне даже не терпится начать новый бизнес. Но — и ты можешь мне не верить, это твое дело — я не знаю, что со мной будет, если я потеряю тебя… Если на меня теперь свалится и это… Я даже не представляла, насколько ты мне нужен… Как сильно я тебя люблю… Поклянись, что ты приедешь.Игорь.
Я приеду.Лариса.
Нет, поклянись.Игорь.
Ты как ребенок…Лариса.
Игорь, я серьезно.Игорь.
Клянусь.Лариса