Уроки Великой депрессии

Положение республики стало критическим в связи с президентскими выборами. Президент был стар, но, как казалось, предсказуем хотя бы в силу своего консерватизма. Он был бы не прочь оказаться последним президентом и восстановить монархию Гогенцоллернов, но в условиях кризиса это могло бы объединить всех демократов и вызвать революцию. Поэтому президент все же решился выйти на выборы, сплотив вокруг себя «партию власти» и левых. Конечно, не легко было убедить социал-демократов поддержать президента, которого они считали реакционером. Нужно было «пугало», чтобы Гинденбург оказался меньшим из зол. Обычная в таких случаях предвыборная тактика. Гитлер оказался как нельзя более кстати. 25 февраля 1932 г. он наконец получил германское гражданство (правда, благодаря не президенту, а региональным властям Брауншвейга, где нацист стал министром внутренних дел).

В связи с тем, что между националистами Гинденбургом и Гитлером различие было лишь в степени радикальности, коалиции вокруг двух кандидатов складывались хаотически. Если за Гинденбурга выступали консерваторы, либералы и социал-демократы, то за Гитлера, помимо НСДАП — разношерстная коалиция правых радикалов. Подобно Рузвельту, Гитлер лучше своих конкурентов использовал технические новшества — самолет и радио. С их помощью он сумел «постучать в каждый дом». Мещанская Германия смотрела на Гитлера с симпатией. Имидж фюрера того времени хорошо передает мнение министра обороны Гренера о Гитлере: «Производит приятное впечатление, скромный, достойный человек, который стремится к лучшему. По поведению типичный педант, стремящийся к самообразованию… Гитлер имеет хорошие цели и намерения, однако он энтузиаст, пылкий и многосторонний»[167]. Но если для военных Гитлер был вполне приемлемым политиком, то для либеральных и социал-демократических кругов наступление нацистов было достаточным основанием для поддержки Гинденбурга.

На ложную альтернативу Гитлер-Гинденбург (ее ложность будет доказана лишь год спустя) не «клюнули» только коммунисты, которые выдвинули Э. Тельмана. Во время предвыборной кампании Тельман призвал «устранить ту стену, которая стоит между социал-демократическими и коммунистическим рабочими»[168]. Пока это был предвыборный ход, рассчитанный на социал-демократов, не желающих голосовать за ретрограда Гинденбурга. Тельман, как и прежде, обращается к социал-демократическим низам через голову руководства СДПГ. Но после выборов Тельман начнет предлагать совместные действия уже социал-демократическим лидерам, что будет означать отказ от прежней стратегии борьбы с «социал-предателями» и «социал-фашистами». Однако консервативное мышление лидеров СДПГ не позволило им быстро перестроить свою политику в отношении коммунистов.

Либеральный историк считает, что выдвижение кандидатуры Тельмана на выборах — «не первый и не последний случай, когда коммунисты по приказу из Москвы рискованно играли на руку нацистам»[169]. Это мнение предвзято, ибо игнорирует историческую перспективу: Тельман отбирал голоса и у Гитлера, и у Гинденбурга. А те, кто голосовал за Гинденбурга, способствовали приходу к власти именно Гитлера, который всего через несколько месяцев будет назначен на пост канцлера именно Гинденбургом.

Но пока половина немцев предпочла мечту о стабильности рискованным переменам. Выступление Гинденбурга 10 марта 1932 г. соответствовало их настроениям: «Избрание партийного деятеля, крайние, односторонние взгляды которого восстановили бы против него большинство народа, ввергнет нашу страну в беспорядки с непредсказуемыми последствиями»[170]. 13 марта Гинденбург получил 49,6 % голосов, Гитлер — 30,1 %. Тельман получил 13,2 %. 10 апреля во втором туре Гинденбург получил 53 %, а Гитлер — 36,8 %.

Казалось, Гитлер стал вторым по весу политиком в стране. Но в ходе кампании он сконцентрировал вокруг себя такие организационные ресурсы, которые не легко было удержать. Тем более, что Гитлер был нужен как проходная фигура в сложной политической игре, направленной на консолидацию электората Гинденбурга. Гитлер пригодился, но теперь был не настолько нужен.