Уроки войны

Довольно интересным является и мнение о ценности военного образования как такового, невольно высказанное британским фельдмаршалом Бернардом Монтгомери. Он провоевал обе мировые войны, закончил карьеру начальником Генштаба Британской империи и посему человек в военном деле далеко не случайный. Судя по его мемуарам, британское военное образование являло собой нечто среднее между германским и русским (советским). У британцев, в отличие от немцев, как и в России, были военные учебные заведения, но обучение в них было гораздо короче.

К примеру, после окончания школы Монтгомери поступил в военное училище Сандерхест. В России и довоенном СССР его учили бы два года, но в Сандерхесте учили год (Монтгомери учился полтора, так как хулиганствовал). Первую мировую войну Монтгомери закончил в должности начальника штаба дивизии и после войны поступил в штабной колледж в Кэмберли — что-то вроде нашей Академии Генштаба, но только вроде.

Интересно, что рассказ о поступлении в этот колледж Монтгомери предваряет чем-то наподобие оправдания тому, почему он на это решился. Он написал: «До этого момента моей карьеры я не изучал теории своей профессии; за моими плечами было четыре года войны, но никаких теоретических знаний в основе этого опыта. Я читал где-то высказывание Фридриха Великого по поводу офицеров, полагающихся только на свой практический опыт и пренебрегающих наукой; говорят, будто он сказал, что у него в армии есть два мула, которые прошли сорок кампаний, но они все равно остались мулами».

Во-первых, Фридрих II под изучением теории не имел в виду обучение в каком-либо военном учебном заведении. Во-вторых, даже если Фридрих II это и сказал, то тогда он сказал явную глупость. Поскольку полководец обязан всё же отличаться от мула. Затем, мулу можно было бы в академии сорок лет рассказывать теорию военного дела, но он и после этого остался бы мулом. И наконец, если полководец провёл сорок кампаний, но не понял того, что объединяет воедино результаты его дела, т. е. не понял теории своего дела, то он действительно мул. Поскольку любой мало-мальски толковый практический работник обязательно является и теоретиком своего дела — он понимает, зачем и почему нужно делать так, как он делает. Видимо, и Монтгомери это понимал, раз уж решил оправдаться в том, почему он решил учиться.

Между тем в Кэмберли, в этой британской Академии Генштаба, обучали не как в России (и СССР) — не три года, а всего год. И обучали не профессора, а полководцы, отличившиеся в войну и имевшие склонность к преподавательской работе.

Далее Монтгомери воюет на штабных должностях в Ирландии, а затем сам преподаёт в штабном колледже и пишет учебник для офицеров пехоты. По нашим меркам он теоретик, у нас он был бы доктором военных наук и профессором и обязательно разглагольствовал бы о том, что «культурный генерал и даже офицер невозможны без академического военного образования», тем более утверждал бы, что офицеры штаба невозможны без получения ими образования в Академии Генштаба. Но вот что Монтгомери пишет о реальных офицерах своего штаба времён Второй мировой войны (выделено мною. — Ю. М.):

«Под руководством Де Гингана штаб 8-й армии превратился в великолепную команду. Я всегда очень верил в молодость с её энтузиазмом, оптимизмом, оригинальными идеями и готовностью следовать за лидером. Наш штаб в основном составляли молодые, многие из них не были солдатами по профессии. Единственным необходимым условием для работы в моём штабе являлась способность делать своё дело; не имело значения, служит человек в регулярной армии или он призван во время войны.