Уроки войны

Итак, 16 августа ударная группа поляков наносит удар в северном направлении, но вместо Мозырской группы попадает в открытые фланг и тыл дивизий 16-й армии красных. В два дня войска Пилсудского «распыляют» эти три дивизии Тухачевского, а остальные дивизии этой армии бегут на восток. («Большая часть этих остатков была выловлена местным населением, устроившим настоящую охоту за ними», — пишет Пилсудский). Далее. На севере находилась 3-я армия фронта Тухачевского, но из-за неорганизованности самих поляков ей удалось быстро отойти и спастись. Однако этим она освободила фронт для удара глубоко в тылы 15-й и 4-й армий советского Западного фронта, и поляки ударили по ним, быстро выйдя на границу с Восточной Пруссией и полностью отрезав эти армии от России. Из Варшавы хлынули массы польских войск, преследуя и добивая бегущие на восток части Красной Армии. 15-я и 4-я армии тоже сделали попытки пробиться на восток, но не сумели. Часть дивизий 15-й была разбита, а две, вместе с 4-й армией, перешли границу с восточной Пруссией и сдались немцам. Практически через три дня после польского удара Западный фронт перестал существовать.

Потеря такого количества войск, да еще и ввиду начала наступления Врангеля, поставила правительство большевиков в безвыходное положение — они отдали Польше огромные территории Польши и Белоруссии.

И вот Тухачевский, этот абстрактный болтун с задатками, бесценными для жандарма, становится теоретиком и светочем военной мысли СССР предвоенной поры. Действительно, полководец С. М. Буденный учится в военной академии, а бездарная посредственность Тухачевский в ней лекции читает. Учит, как надо проводить «блестящие» операции.

Пилсудский пишет:

«Правда, к нам приближалась конница Буденного. О ее движении я имел относительно довольно точные и верные сведения. Она совершала большой поход откуда-то из-под Ростова-на-Дону в составе четырех дивизий, причем все данные относительно их численного состава казались мне сильно преувеличенными. Как мною уже отмечалось, я в то время пренебрегал этим новым противником.

Как известно, военное значение конницы даже до 1914 года в понятиях многих падало все ниже. Ей предназначалась вспомогательная роль, как, например, разведке или охранению флангов, и никогда не предполагалось поручать ей самостоятельные, решающие задачи. Вместе с развитием силы огня в период огромных боевых запасов в Европе роль конницы попросту упала до нуля. Лошадей передали в артиллерию, кавалеристов поспешно переучили в пехотинцев. Поэтому-то мне казалось просто невозможным, чтобы мало-мальски хорошо вооруженная пехота, с приданными ей пулеметами и артиллерией, не смогла бы справиться с конницей при помощи своего огня. Впрочем, у меня имелось и личное воспоминание, когда в 1916 году моя бригада легионеров, ставшая почти изолированной на фронте, уже прорванном вокруг меня, была атакована многочисленной русской конницей на полях под Костюхновкой и Волчецком. Почти без артиллерии, ибо стреляла всего одна лишь батарея, ружейный и пулеметный огонь пехоты в каких-нибудь десять минут попросту смел атаковавшую конницу, пытавшуюся помешать нашему спокойному отходу».