Уроки жестокости

На этот раз мне кажется, он что-то серьезно повредил там. Адская боль, разливается по телу с каждым новым шагам. Разлетается по телу с каждым вздохом! Как бы он не хотел, чтобы я полюбила эту боль, я никогда не смирюсь с ней, сколько бы меня не втаптывали в грязь! Есть вещи, которые невозможно изменить! Это – одна из них.

Проклятая любовь

Даже дома я всё ещё не могу прийти в себя. Мне не верится, что он так просто отпустил меня. Это было уже не раз, и казалось, что вроде всё уже кончено, но вот он появлялся вновь, и я снова у его ног. Где гарантии, что это не произойдёт опять?

– Ты чего сегодня такая хмурая, – настороженно спрашивает мама.

В последнее время она общается со мной так, словно я пятилетний ребёнок. Наверное думает, что у меня сейчас сложный подростковый возраст, но я давно его уже пережила, когда мне было 14.

Но я вполне могу понять мою маму, мой внешний вид просто кричит о том, что я свихнулась.

Когда Дима начал требовать, чтобы я дома и на улице тоже носила ошейник, как знак покорности ему, я тогда пообещала, что выполню приказ. Но в итоге, выходя из его квартиры и заходя за угол, сразу же снимала эту собачью фигню.

И сегодня он спросил меня, ношу ли я знак его власти над моим телом дома и в колледже. Я честно ответила, что нет.

Я думала, что он будет злиться, но он отреагировал, как мне показалось, даже более чем равнодушно.

Он долго обнимал меня, затем что-то колдовал с ошейником. Теперь я не могу его снять! Видимо, когда я ему сказала, что мне приходится снимать его дома, он решил проучить меня и закрепил его так, что мне теперь не удастся без посторонней помощи избавиться от этой вещи.

Я думала, что приду домой и разрежу его, пока мама не заметила. Но она успела заметить. Она до этого видела мой другой ошейник, тот был красивее, с шипами, как у представителей готической культуры.

Мне даже чем-то понравился мой новый образ, не хватало только покрасить губы в чёрное и цвет волос сделать как у ворона. Да, одежда у меня в последнее время уже вполне подходит, я даже сама не заметила, как пришла на всё чёрное. А мама и брат сразу замечают такие вещи.

Мне казалось, что мама поднимет скандал и заставит снять с себя всё постороннее, скажет, что я позорю её перед соседями. Но она не стала реагировать.

– Дочунь, я завтра хочу взять отгул, давайте все вместе сходим в кино, как в старые добрые времена? – Заговорила она со мной ласковым голосом.

Я смотрю на неё и мне хочется плакать. Если бы она знала, какие фильмы происходят со мной каждый день, она бы разговаривала сейчас по-другому. Скорее всего, она бы потащила меня к врачу.

– Я даже не знаю… – Пытаюсь отмазаться, но видя её грустное лицо, сразу же соглашаюсь, – Наверное ты права, я с радостью! На моих глазах появляются слёзы, я пытаюсь скрыть свое душевное состояние за тупой улыбкой.

– Викусь, что с тобой происходит в последнее время? Поговори со мной, я же вижу, что у тебя не все в порядке. Может быть, тебе нужна помощь? Ты можешь рассказать мне всё что угодно!

– Ну, мам! Хватит уже! – Снова она за старое, как я расскажу такое?

– Я виновата перед тобой, последнее время мне приходится очень много работать, но я обещаю, буду стараться больше уделять тебе время, – улыбается она, но в её глазах я вижу страх и тревогу.

Бедная мама, представляю, как сильно она переживает… Особенно после того, как я пыталась отравиться.

После этого случая в нашей семье произошли резкие изменения. Брат тоже стал сам не свой. Мало того, что они оба теперь относятся ко мне, как к слабоумной, так ещё и ходят озадаченные.

Я смотрю на сотовый каждый раз, как представляется такая возможность. Мне кажется, Что Дима напишет мне смс. Не знаю почему, но я жду от него сообщение. Наверное, окончательно свихнулась, если рассчитываю на продолжение наших отношений.

И самое сложное для меня сейчас это избавиться от ошейника. Не только в физическом, но и в моральном плане. Я знаю, если я сейчас сниму его, это будет означать то, что я больше не являюсь его собственностью. Это будет для него удар ниже пояса, для меня – первым шагом к эмоциональной свободе.

В отличие от красивого готического шипованного ошейника, это собачья приблуда смотрится крайне вызывающе.

Иду в ванную и пытаюсь разобраться, что он такое там сделал с ним, что я не могу никак снять.

Пожалуй, одной мне не справиться, попросить маму или брата – стыдно. Остается только одно: звонить Тане.

Подруга обрадовалась моему звонку, несмотря на то, что я столько времени игнорировала её.

– Я сейчас приду к тебе, – говорит она и звонок прерывается.

Видя, как я встречаю подругу, мама заметно воодушевляется. Даже вижу некое облегчение на её лице.

Мы уединимся в ванной, и Татьяна пытается снять с меня толстый кожаный ошейник. По её сосредоточенному лицу я вижу, что есть сложности. Да, узнаю своего Диму! Я пожалуй, не удивилась бы, если бы он додумался приколотить его к моей шее гвоздями!