Уровень атаки

— Конечно, нет, — гиперборей усмехнулся, — и скорее к счастью, чем к сожалению. Больше того, результатами их предвидения можно управлять, искусственно вводя в ситуацию новые дестабилизирующие факторы. Это сложно, но однажды нам уже удалось не просто затруднить, а спровоцировать ложное предсказание.

— Спасибо, — хмуро проронил Павел. — Вот теперь я четко представляю себе свою роль — дестабилизирующий фактор.

— Ты всегда был таким, — сообщил Градобор, будто делая комплимент. — Я очень жалею, что не смогу заглянуть под капюшон Чщахта, когда он узнает о передаче карты контактерам.

Искушенный интриган, конечно, неслучайно допустил эту оговорку — Павел тут же понял, что ему тоже очень хочется посмотреть на выражение морды ящера в этот момент. Однако не настолько, чтобы не задать последний контрольный вопрос:

— Почему я, Градобор? Почему опять я? Только, пожалуйста, без сказок о неисповедимых путях мирового разума.

— На твоем месте, я бы не сбрасывал его со счетов так легко. В конце концов, как-то же попал ко мне твой звонок…

— Я предпочел бы объяснить это ошибкой соединения.

— А я — материализовавшимся стремлением Вселенной к равновесию. И при этом мы оба будем правы — каждый по-своему. Однако у меня есть и более привычные для тебя объяснения. Во-первых, контактеры будут ждать тебя и только тебя. Они сейчас несколько на взводе и, обнаружив в назначенной точке кого-то другого, могут, скажем так, допустить ошибку. А во-вторых… — гиперборей поморщился и все же продолжил: — Тебе, наверное, уже набила оскомину фраза о том, что Ассамблея заинтересована в стабильности. Несмотря на затасканность лозунга, это все еще так, Павел. То, что в силу обстоятельств Община готова открыто выступить против остальных, ничуть не умаляет значения этих слов. Ради стабильности мы прощаем друг другу многое, ограничиваемся нотами протеста и разбирательствами в трибунале таких дел, за которые любого, не входящего в четверку, нуллифицировали бы немедленно. Но всему есть предел. Если сегодня нас застукают на передаче какой-либо информации контактерам — войны не избежать. На последнем заседании совбеза возникли слишком принципиальные разногласия по вопросам… э-э-э… внешней политики. Мы готовы к этому, и все же, если есть шанс обойтись без конфликта, мы его используем.

— Вот теперь я тебе верю, — вздохнул с облегчением Павел. — Загрести жар чужими руками — это по-вашему. Но, если девчонка в результате вернется домой, на остальное мне плевать. Давай карту, я, так и быть, передам ее контактерам.

Он даже руку протянул и помедлил несколько секунд, ожидая. Потом повернул, наконец, голову к собеседнику и встретил грустный взгляд Градобора.

— А карты у меня нет, Павел. Она в спецхране Ассамблеи на этаже атлантов.

5

Эту дверь он уже видел сегодня: дешевый пластик и чуточку расшатанная круглая латунная ручка. Всего четверть оборота, и вот он — проход на территорию древней Атлансии. Дежурная на рецепшене та же самая, да и чего ей меняться под конец рабочего дня? Вечерняя смена заступит только в семь часов. Даже если нет никаких чрезвычайных дел, Миссия не прекратит работу ни на минуту — должен же кто-то поставлять бесчисленные отчеты, балансы и акты бюрократическому аппарату родной ветви. Именно поэтому выбирать какое-то особое время для акции не имело смысла, коридоры и комнаты третьего этажа никогда не будут пустовать.

Павел открыл дверь насколько можно шире и шагнул в приемную. Его маскировка была насколько же простой, настолько и дерзкой, но в сочетании эти два качества давали надежду на успех. Особенно если удастся шагать как можно плавней, а говорить как можно меньше. И еще нужно как-то умудриться ни за что не задеть своими новыми габаритами при почти полном отсутствии видимости через узкий зев глубокого капюшона.

— Ваша расовая принадлежность и должность? — знакомо произнесла девушка.

Ну вот и началось. Набор из деревянных реек и подушек, укрепленных на голом теле и покрытых сверху темным плащом, могли обмануть глаз, если землянину вдруг не вздумается со всем этим побежать. Черная вуаль на лице и глубокий колпак заменят магическую тьму. Но все это лишь дешевый антураж — спектакль будет провален, если актер окажется плох. Как отвечают ящеры на такие вопросы? Да и задаются ли им такие вопросы вообще? Если Павел ни разу не присутствовал при подобных сценах, это не значило, что их не бывает. И все-таки…

— С-с-с… — не то чтобы это был ответ, просто большего Павел придумать не смог. Гипербореи не строили иллюзий относительно способности голосовых связок землянина подражать звукам смарра — маскарадный костюм был снабжен простейшим акустическим синтезатором. Самым трудным для Павла было не говорить ничего своим голосом, а сосредоточиться на артикуляции. Да, и еще — не забыть бы про медленный, многозначительный поворот капюшона!

Воин-атлант отлепился от стены в своем углу и положил руку девушке на плечо. Последовал быстрый обмен фразами на национальном языке, но выражение лиц и жестикулирование, а главное, результат оставляли мало сомнений в содержании: