Уровень атаки

– С чего ты взяла? – спросил Павел, взгромоздясь правыми колесами на бордюр. – Просто тороплюсь…

– За той черной машиной?

Попытка объехать поток по обочине оказалась ошибкой – миновав перекресток, «Мерседес» подался влево и ринулся вперед, объезжая пробку перед Сущевкой по встречной полосе.

– Да, – слишком правдивый ответ выскочил машинально – внимание Павла было занято протискиванием в левый ряд. – Черт возьми: нет!.. И послушай меня: не суйся больше на фабрику. Твоя мамаша и так многим помешала. Возвращайся лучше в Театральный и доучивайся…

– Из Театрального меня отчислили.

– Прямо в середине семестра?

– Ну да. По собственному желанию… Нам с мамой сейчас деньги очень нужны. А театральный, так – баловство.

– Опять во что-то вляпалась? Впрочем, твои проблемы. А сейчас приготовься очень быстро выйти!

– Но мы не закончили…

– Закончили! Подожди, сейчас приторможу… И запомни: подойдешь еще раз к проходной, лично башку сверну.

– Ой, как страшно-то! Только я ведь могу и через суд! Документы у меня все на руках…

На треугольнике у развилки стоял милицейский «Форд», немолодой дэпээсовец лениво мусолил в руках документы водителя выдернутого из пробки «Москвича». Гиперборей нагло объехал милицейскую машину слева и устремился наперерез плотному автомобильному потоку на третьем транспортном кольце.

– Ну все, – пробормотал Павел. Намерения ассамблейщика стали слишком очевидны и высаживать пассажирку было больше некогда. – Вот теперь ты правда вляпалась.

Тома так и не успела задать очевидный, но бессмысленный вопрос – гиперборей включил «паузу». Не сбавляя скорости, «Мерседес» врезался в застывшее шоссе. Брызнули в воздух и замерли веером осколки фары задетой краем бампера «десятки», но в целом череда машин оказалась не настолько плотной, какой виделась в движении. Избегая новых столкновений, ассамблейщик проложил траекторию поперек шоссе и углубился в переулок на другой стороне.

– Ой… – тихо произнесла Тома, вытаращившись на окаменевшего со свистком в зубах постового. – Это что?..

Павел не ответил, он изо всех сил старался не отставать. Старший группы включил «Фольксваген» в контур «паузы», но радиус действия прибора был не бесконечен – превысить его означало безнадежно отстать.

– Павел, что это?!. – в голосе пассажирки прорезались визгливые нотки. Она окончательно поняла, что происходит нечто невозможное.

– То, чего тебе нельзя видеть! Закрой глаза… – он почти догнал «Мерседес», когда тот снова свернул, перепрыгнув через трамвайные пути. В этом районе Павел ориентировался плохо. Одно дело проехать по прямой до Олимпийского и совсем другое – крутиться вокруг Трифоновской в проездах и переулках. Если бы ассамблейщики надолго скрылись из вида, Павел потерялся бы, не выходя из радиуса «паузы».

– Я так и знала… – проговорила Тома. – Вы кто? Куда мы едем?

– Вот теперь уже никуда, – процедил Павел и надавил на тормоз прямо перед пылающими стопсигналами «Мерседеса». – Значит, так: у тебя есть последняя возможность остаться непричастной – ложись на сиденье и молись, чтобы не заметили.

– Кто?

– Дед Пихто! – он силой пригнул ее голову к коленям. – Сказал, держись ниже!

Вовремя. Дверцы «Мерседеса» синхронно распахнулись, и ассамблейщики выпали из них, словно десант из люков БТР. Автомобиль Павла их интересовал мало, внимание бойцов было занято синим микроавтобусом с тонированными стеклами в противоположном конце двора. Между ним и ассамблейщиками лежала неведомо как затесавшаяся в деловой район детская площадка. Замершие на «паузе» мамаши качали коляски, ловили на горках детвору постарше, крутили карусели… Если здесь произойдет катастрофа, в реальном мире она займет слишком мало времени, чтобы они успели испугаться наступающей гибели.

Павел распахнул дверцу и так же, как остальные, вывалился на асфальт.

– Стоять! Все назад!

Ассамблейщики еще не успели далеко уйти. Они не собирались подчиняться землянину, но его окрик мог привлечь нежелательное внимание, и гиперборей поднял руку.

– Объясни, Головин, – приказал он.

– Сейчас… Тебя как звать, коллега?

Гиперборей помедлил, но все-таки ответил:

– Гаруда, меченосец третьей ступени.

– Послушай, меченосец, пусти меня первым. Со мной «гости» были ласковы, если они еще здесь, я могу поговорить, отвлечь внимание…

– Это не потребуется, – гиперборей постучал пальцем по коробочке «паузы». – Они недееспособны.

– У первой группы тоже была «пауза», – напомнил Павел. – И она все еще может работать. Проверь-ка, никто с тобой не синхронизирован?

Гиперборей перевернул коробочку индикатором вверх, и проклятие вырвалось у него помимо воли.

– Летняя тьма! Внимание, всем рассредоточиться! Использовать укрытия!..

– Ну, так я пошел? – осведомился Павел, поднимаясь во весь рост, и меченосцу ничего не осталось, как кивнуть в ответ.

– Просто открой дверь и посмотри, что там, – проговорил он. – Остальное – мы сами…

Таиться не было никакого смысла – Павел шагнул прямо на площадку, осторожно обходя коляски и детвору.