Уровень атаки

– Павел Головин, – видимо, подошедший на шаг ближе остальных парень и был воином. – Встань. Ты арестован с санкции трибунала Ассамблеи Миров…

Павел очень натурально вздрогнул, поднял голову.

– Что?..

Периферийным зрением он отметил, как уверенно шагает по платформе сержант и двое рядовых, должно быть, подоспевших по вызову. Идиоты. Параллельщик, конечно, не станет убивать их сразу, но если сержант сумеет вынуть пистолет…

Последний пассажир ступил на эскалатор, но сверху уже показались другие. В преддверии часа пик люди потянулись в метро – выжидать больше не следовало.

Атланты – не гипербореи, они не оттачивали веками мастерство рукопашного боя. К тому же это все-таки не патруль. Просто ехали ребята по домам и решили сыграть в героев… А в общем – не важно, главное, что не по наводке смарров, потому что «паузы» у них нет. Ведь нет же у них «паузы»?

– Помоги… – жалобно протянул Павел, глядя снизу вверх на ближайшего из троицы.

Тот скривил губы в усмешке и повторил:

– Павел Головин, встань и следуй за нами!

– Помоги… – голос Павла снизился до шепота, и сам он начал медленно валиться вперед.

– Ты ранен? – поинтересовался атлант. Что бы он ни думал о беглеце, ранение, безусловно, повышало статус последнего в его глазах. Воины уважают раны, полученные в бою, и атлант сделал, наконец, недостающий шаг навстречу…

Удар получился совсем не благородный – на Земле это понятие давно кануло в Лету вместе со шпагами и дуэльными пистолетами. Двадцать первый век ставит во главу угла эффективность, а удар неготовому к обороне противнику в пах, безусловно, эффективен. Атлант еще не успел согнуться от боли, когда Павел, продолжая движение вперед, швырнул его в объятия соплеменницы и бросился навстречу наряду.

Сержант отреагировал быстро и однозначно:

– Стоять!

Его рука дернулась к поясу. Не к дубинке, удивляя Павла, сразу к пистолету.

– Не стреляй! – он был уверен, что сержант не спустит курок, пока не увидит угрозу собственной жизни. Необходимость давать отчет за каждый использованный патрон у любого отобьет охоту палить налево и направо.

Удар атланта настиг их обоих. Молния хлестнула Павла по спине и шальной веточкой зацепила вытянутую вперед руку милиционера. Мышцы пальца на курке рефлекторно сократились – выстрел из табельного «ПМ» грянул почти в лицо… Вот только Павел уже падал. Электрический шок сковал мускулатуру, и пуля лишь потрепала волосы на голове.

– Стоять!.. Стоять!.. – сержант все повторял это слово, не в силах объяснить себе происходящее. Ствол метнулся к Павлу, потом к атлантам…

– Назад, человек! – воин направил на сержанта стик из орихалка. – Он наш!

– Руки за голову!.. – родил, наконец, милиционер новый выкрик и…

Похоже, боец был слишком молод и неопытен, а может, просто побоялся убивать аборигена, с молоком матери впитав инструкции о недопустимости случайных жертв. Его новый удар оказался слишком слабым даже для парализующего действия. Сержант успел трижды спустить курок, прежде чем разряд, наконец, сковал его в объятиях судороги. Прицельным был только первый выстрел, легко отраженный воином…

– Юния! – другой атлант подхватил пошатнувшуюся девушку, и та безвольно упала ему на грудь. – Талий, помоги!.. Юния!

Он не смог удержать подругу, когда у нее подогнулись колени, и вместе с безвольным телом опустился на каменную мозаику пола.

– Ты! Лежать! – самый смелый из рядовых занес над Павлом дубинку, когда тот, ощутив, наконец, токи крови в конечностях, попробовал пошевелиться. – Сеня! Наручники, живо!.. Лежать, я сказал! Мордой в пол!

Нет, дорогой. Если и слушать приказы, то не от тебя. И плевать, что еще нет координации, а руки-ноги едва обрели чувствительность. Противник не ожидает атаки из такого проигрышного положения, и это главное…

Нерасторопный Сеня успел лишь нагнуться за наручниками к поясу парализованного сержанта, а его не в меру инициативный напарник уже летел по баллистической траектории через ближайшую скамью от удара в челюсть рифленым каблуком.

Все-таки Талий оказался непростительно беспечным для воина, если только в его стремлении оказать помощь соплеменнице не было глубокой личной заинтересованности. Когда атлант все-таки дернулся, было уже поздно. Павел рефлекторно выбрал правильное оружие – «гюрза», приставленная к виску потенциального заложника, заставила замереть даже оставшегося на ногах милиционера, что бы тот ни собирался делать – бежать или нападать. Воин же просто окаменел.

– Без шуток, – предупредил их обоих Павел. – Я все равно выстрелю раньше.

Атлант опустил руку, так и не дотянувшись до стика на полу, и Павел пнул орихалковый стержень на пути.

– Что тебе от нас надо? – выговорил второй парень, на чьих коленях покоилась голова несчастной Юнии. – Посмотри, она погибает! Тебе мало краснокожей?

– Неверный вопрос, – возразил Павел. – Это, что вам от меня нужно? Увидели ориентировку на стене проходной и решили стать героями?

– Я говорил: не надо его трогать, – атлант уже обращался к своему товарищу. – Нам была нужна помощь!

Окаменевший воин молчал. Павел посмотрел в его лицо… и опустил пистолет.