Уровень – Черный

Из сна меня вырывают какие-то громкие звуки, следующие один за другим. Открываю глаза и некоторое время лежу, прислушиваясь, но все тихо. В комнате царит полумрак, а за окном стремительно вечереет. В горле пересохло так сильно, что больно сглатывать. Аккуратно сажусь, чтобы не тревожить пострадавшие ребра. Встаю с кровати, наливаю в стакан воды из стеклянного графина и с жадностью осушаю. Ищу глазами выключатель, он обнаруживается справа от двери. Решаю включить свет и снова лечь, от короткой прогулки хуже не станет.

Плетусь к двери, держась за стену, но замираю в шаге от выключателя. В лаборатории кто-то есть, до слуха доносятся голоса. Собираюсь уже вернуться в постель, чтобы не провоцировать Тревора, если он решит наведаться ко мне прямо сейчас, но замираю, поняв, что говорит Хэйс.

– … и еще знаешь что, Кроу? Меня все это уже достало.

Его голос звучит странно. Совсем не так, как он разговаривает обычно. Вспоминая все общение Хэйса с главарем Охотников, которое происходило у меня на глазах, не могу припомнить ни единого раза, чтобы между ними было что-то похожее на доверие. Что послужило исключением на этот раз?

Приникаю к двери, сама не понимая, зачем делаю это. Но мне не под силу унять непомерно разыгравшееся любопытство. В этот момент до слуха доносится тихий смешок, по всей видимости принадлежащий Кроу.

– Знаю, брат. Меня тоже. Но мы почти готовы, и скоро это дерьмо закончится.

Брат? Кроу назвал Хэйса братом?! И что там закончится?

От удивления глаза расширяются так сильно, что еще чуть-чуть и полезут на лоб.

Какого черта происходит?

Хэйс с шумом выдыхает и коротко усмехается.

От этих звуков по спине пробегает холодок, потому что они кажутся чужими. Тот Хэйс, который стоит за дверью, совсем не такой, каким я его знаю.

– У Шона какой-то пунктик на отчетах, – зло бросает он.

Кроу вновь смеется. Вот его смех я помню именно таким. И… подождите! Шон? Хэйс сказал – Шон и отчеты?

Внутренности скручиваются в узел, тело сковывает страх, и я быстро поворачиваю голову в сторону кровати, где под подушкой оставила телефон. Он все еще там? Или нет? А если его забрали? О, нет! Хэйс знает? Черт, неужели он все знает?

– Сегодняшний будет последним, Люк. Пусть этот идиот думает, что все идет по его плану. Ты выполнил то, зачем сюда приехал. Осталось прибраться и решить, что делать с девчонкой.

Горло перехватывает от ужаса, и мне становится трудно дышать. Я слышу все, о чем они говорят, но не понимаю смысла. Хочется распахнуть дверь и грозным тоном потребовать объяснений, но мне невероятно страшно. До дрожащих коленок и потеющих ладоней. Чутье подсказывает, что произошло что-то плохое, но разум не хочет в это верить. Там ведь Хэйс. Тот, кто помешан на правилах и пунктах. Он бы не допустил ничего плохого. Или допустил?

– Она ни о чем не знала, – сообщает Хэйс знакомым мне спокойным тоном. – Когда я получил подтверждение, она тоже была там.

– И что ты предлагаешь?

Какое-то время за дверью стоит тишина, и я слышу только грохот пульса в ушах и собственное тяжелое дыхание. Приходится зажать рот ладонью, чтобы не выдать себя.

– У меня было конкретное задание, – жестким тоном говорит Хэйс. – Получить подтверждение, убрать зачинщиков. Все. Она ничего не знала.

Убрать? Что значит – убрать? Кого? Отстраняюсь от двери и с ужасом смотрю на нее.

Кроу усмехается.

– Как ты за нее ухватился. Она тебя зацепила что ли?

– Заткнись, – предупреждающим тоном советует Хэйс.

– Ладно, оставить ее здесь мы все равно не можем. Идем, надо подогнать машины и поскорее покончить с этим.

Наступает оглушительная тишина, а я продолжаю стоять вплотную к двери, не в силах сдвинуться с места. Может, это какой-то розыгрыш? Идиотская шутка, чтобы проверить на прочность нервы девчонки-новичка?

Одна, две, три минуты…

Ничего не происходит.

Поднимаю руку, чтобы открыть дверь и убедиться в том, что все, что я только что услышала, – неправда. Пальцы дрожат и соскальзывают с прохладного металла дверной ручки. Повернуть ее получается только с третьей или четвертой попытки. Меня слепит светом из лаборатории, несколько раз усиленно моргаю, чтобы привыкнуть к яркости. Зажимаю рот ладонью в тот же миг, когда это происходит.

По проходу разливается огромная темно-красная лужа, и я мотаю головой из стороны в сторону, приглушенно повторяя одно и то же слово, не в силах остановиться:

– Нет-нет-нет-нет-нет…

Ноги сами несут меня в сторону кровавого пятна. Изо рта, так и зажатого ладонью, рвется придушенный всхлип. Глазам открывается страшная картина. Возле рабочего стола, на котором стоит микроскоп, в неестественной позе лежит Тревор. Весь пол вокруг его головы залит кровью. Чуть поодаль тело Шеннон. Голова девушки повернута в мою сторону, потухшие голубые глаза смотрят сквозь меня. Из крохотного круглого отверстия во лбу стекает красная струйка. Крови столько, что скоро обе лужи соединятся в огромное озеро.

Пячусь назад, не в силах поверить в увиденное. Это сон, просто кошмар. Врезаюсь бедром в угол стола, отчего пробирки весело позвякивают. Потираю место ушиба.

Больно.

Я не сплю. Не сплю.