Уровень Дзета

Молодой человек засиял от счастья и шагнул за порог. Дверь медленно закрылась, но Дюшка успел увидеть, как девчушка с радостным визгом бросилась отцу на шею. Зубастый плюшевый медведь неловко упал на песок головой вниз.

– Правда, необыкновенно романтичная сцена? – прослезился гном.

Дюшка кивнул. Но его терзали смутные сомнения относительно…

– Простите, а эта девочка… Она… Она настоящая? – спросил Дюшка.

– Там – да, настоящая, – вздохнул гном, утирая слезу. – А тут, по эту сторону двери, пока нет. Это инграмма. Мы много лет боремся за право выхода инграмм в реальный мир. Но увы! Пока что нам отказывают в этом. Так что многие влюбленные, друзья и родственники вынуждены встречаться только во флиссе. Но я верю, что наступят времена, когда все предубеждения исчезнут.

– Какие предубеждения? – Дюшка пока не очень понимал, что имеет в виду гном.

– Разные предубеждения. Вы даже не представляете, сколько всяких глупостей про флисс было придумано и написано в разных мирах и на разных планетах! Например, на одной убогой Земле описали флисс как огромный океан под названием «Солярис» и посчитали, что инграммы сводят людей с ума. А на другой планете решили, что флисс…

Но дослушать рассказ о другой планете Дюшке было не суждено. Дверь засияла на этот раз желтыми огоньками и стала открываться.

– Вот видите, и вам недолго пришлось ждать! – обрадовался гном, прервав свой рассказ. – Ну, удачи!

Перед Дюшкой расстилался роскошный осенний лес в пору листопада. Было очень красиво. Дюшка переступил порог и тут же оглянулся. Дверь медленно закрывалась.

– Не волнуйтесь, гуляйте, ровно через два часа дверь сама появится перед вами! – прокричал ему вслед гном.

Дверь закрылась и исчезла. Дюшку со всех сторон окружал лес. Лес сиял золотом с небольшими вкраплениями пурпура. Темно-изумрудный плющ обвивал стволы. Дорожка, мощенная серым, потрескавшимся камнем, уходила вдаль, к холмам. Дюшка пошел по дорожке, стараясь не наступать на корни, изредка проступающие сквозь камни. Но вскоре он понял, что деревья во флиссе тоже, наверное, неживые. То есть не такие живые, как на его родной мутантской планете, не могут ходить, разговаривать, нападать и так далее. Они были наполовину живые, как на планете Элины. То есть тихо росли на одном месте и были ни капельки не опасны для окружающих.

Дюшка вышел на поляну. Ровная каменная площадка в обрамлении каменных скамей и обломков столбов, поросших мхом, были словно из его старого сна. Или из какого-то фильма, тоже старого, тоже из той, первой жизни. Неожиданный порыв ветра встрепенул листья, подхватил их, закрутил в танце. На полянке никого не было. Дюшка прошел к крайней скамье, смахнул листья, сел. Что толку, если сейчас здесь появится инграмма, похожая на Варю? Ведь все равно это будет всего лишь живой манекен, даже не клон. Впрочем, Варя не появится. Ведь Дюшка ни с кем конкретно не пожелал встретиться во флиссе. Клюшкин огляделся. Вокруг не было ни души. Возле соседней скамейки одиноко лежал мячик, красный с синим. Точно такой мяч был когда-то у Клюшкина, когда он еще и говорить-то толком не умел.

«Значит, флисс решил мне устроить встречу с детством!» – понял Дюшка, поднимая мяч. Ну что ж, наверное, это к лучшему. Мяч был новенький. Он упруго прыгал по каменным плитам. Дюшка улыбнулся. Напряжение окончательно отпустило его. Раз был мяч, то где-то рядом должен был висеть гамак. Мячик и гамак – так было в детстве. Дюшка отправился по боковой дорожке, беззаботно играя мячом. Гамак ждал его за поворотом. Вместо пластиковых стоек, он был привязан к двум дубам. Это было правильно: если деревья во флиссе не опасные, то к чему вбивать в землю стойки? В гамаке качалась девушка. Она сидела спиной к Дюшке, и лица ее было не видно. А волосы… Гамак раскачивался, и необыкновенная золотая копна волос, словно продолжение осеннего леса, словно продолжение листопада, словно продолжение счастья, взлетала и падала вместе с гамаком и Дюшкиным сердцем. «Это инграмма, – сказал сам себе Дюшка. – Это инграмма. Обычная инграмма, которые тысячами создает флисс. Я не буду к ней подходить. Просто постою немного и потихоньку уйду. Лес большой. А потом появится дверь, и я уйду.»

Эля, Ния и Маша попали во флисс гораздо раньше Дюшки, хотя встали позже. Просто они не бродили по улицам и не лопали в нерешительности мороженое в супермаркете. А сразу отправились во флисс. С девочками общался тот же гномик, к которому позже попал Дюшка.