Уровень Фи

В первый раз в жизни Элина Нарциссова не успела юркнуть в кровать до Смены. Утро она встретила, стоя на одной ноге перед дверью в свою комнату. Эля ничего не почувствовала и ничего практически не заметила. Разве что нашла себя нисколечко не отдохнувшей. И с трудом смогла поверить в то, что вот так за одно мгновение пронеслась ночь.

И окончилась Ночь. И пришел День, который Элина и Риз встретили в пижамах, каждый у входа в свою комнату, а все остальные – в своих постелях. Свет Дня перестал быть защитой и стал просто обычным светом, который можно включить или выключить – и ничего особенного не произойдет.

Ризи вошел в свою комнату – Сила Света зеленого ночника перестала ее прижимать с той стороны – и бросился спать. За полчаса здорового мутантского сна силы его восстановились полностью, и он вскочил с кровати бодрячок бодрячком. Разве что есть опять хотелось. В принципе супермутант Ризенгри Шортэндлонг мог вообще не спать и практически вообще не есть, но зачем напрасно терзать тело?

Ризи сунул голову к предкам – они дрыхли, что называется, без задних ног. Заглянул к Лизке – та тоже сладко посапывала, разметав руки-ноги по всей кровати. И отправился завтракать. Лопать соленья и заедать их вареньями не хотелось. Светлый образ хорошо прожаренного куска мяса и хрустящих чипсов с георгинным вкусом маячил перед Ризом Шортэндлом, как наяву. Ризи пришел к здравому и совершенно справедливому выводу: если его родители видят ночные сны и занимаются в них торжественным закланием живых огурцов, то и другие люди в темное время суток наверняка творят нечто сходное. Возможно, с песнопениями распинают на вертелах сочные куриные тушки или творят что-либо аналогичное. Он сменил пижаму на дневной наряд для утреннего бега (спасибо Лизке – просветила) и решил начать с обследования квартир в своем подъезде.

Час был столь ранний, что все обитатели дома еще дружно спали. Ризенгри методично просканировал все закутки с первого этажа по самую крышу. Кроме их «подземелья» и «киностудии номер 16», помещение, явно принадлежащее Ночи, во всем подъезде было всего одно и находилось в трехэтажной квартире номер три. Оно не имело почти ничего общего с их «подземельем», разве что жаровни были похожие и горшочки для варенья. Кроме всего прочего, Комната Ночи в третьей квартире была двухэтажная! Прежде всего Риз убедился в том, что Сила Тьмы плотно закрыла вход в чужую Комнату Ночи, и хозяева квартиры не смогут ему помешать. Убедившись, просочился внутрь и внимательно огляделся.

Первое, что бросалось в глаза, – это обилие новых вещей. Полотенце для посуды было вообще только что из магазина, даже этикетку с него еще не сняли. «Так, – подумал Риз, – значит, в этом мире есть магазины, в которых все это продают». По большому счету Риз мог и раньше об этом догадаться. Наверняка мои самые проницательные читатели еще в прошлой главе задались вопросом: откуда взялись котлы, чаны и жаровни – кто-то ведь должен был их сделать? Но кто, где и как это можно осуществить тайно?

Итак, Комната Ночи квартиры номер три была двухэтажная. Нижняя ее часть была длинна и разделена на две неравные части: в большей части размещались предметы для ритуала Поглощения Живой Пищи, меньшая представляла кладовку. В ритуальной части еды не было, хотя каждый предмет сиял, сверкал и гордо занимал отведенное ему место. Содержимое кладовки Риза дико разочаровало. Ни бульонов, ни наполеонов, ни жареных курочек – почти ничего. Сосуд с маслом для жарки, несколько миниатюрных корзинок с сырыми овощами – каждая луковица тщательно завернута в индивидуальную салфеточку, жестяная банка с горсткой крупы, похожей на пшено, еще одна банка с тремя сморщенными орешками, еще одна – с сахаром. В большом мешке – соль. И ничего более. На втором этаже находилась костюмерная – гримерная. Риз сплюнул с досады, вернулся к себе домой, доел черничное варенье и пошел на улицу.

Солнечное летнее утро было свежо и прекрасно. Кое-кто, так же как и Риз, вышел побегать. Бодрая сухонькая старушенция в шляпе с огромным количеством узелков поливала пышно цветущую клумбу. Риз хотел было уже с ней поздороваться, но старушенция воскликнула:

– Риз Шортэндл, милый мой мальчик! Наш Герой! Я назову свой новый букет в твою честь, можно?

Ризенгри понял, что они знакомы, поэтому здороваться с ней не стоит.

Моисеич, оказывается, тоже был любителем бега по утрам.

– Кто рано встает, тому в работе повезет! – одобрительно процитировал известную местную поговорку Моисеич. – А я уже, признаться, подумал, что ты окончательно подсел на взрослые ночные сны и теперь до самой пенсии раньше полудня просыпаться не будешь!

Ризи не сразу нашелся, что ответить. Как-то выкрутился.

Они молча побежали к реке. Моисеич был немолодой, но его тело было отлично натренировано. Бежал он легко, как шел. Ни одышки, ни намека на усталость. Ризу тоже бежать было – что дышать.

– Я сегодня при зеленом свете спал, – сказал Риз через некоторое время.