Уровень Фи

Дима Чахлык сделал еле заметное движение тыльной стороной ладони, и стена крошечной комнаты номер восемь, та стена, которая отделяла ее от холла с лестничным пролетом, осыпалась на пол, как облетают листья с осенних деревьев. На образовавшейся горке песка нарисовалась уже знакомая Ризенгри Шортэндлонгу синяя капсула переноса между мирами. А рядом вторая. «Это для Элины?» – собрался уже было спросить Ризенгри, но увидел поднимающихся по лестнице Дюшку и Рона, понял, насколько наивным был бы этот вопрос, успей он его произнести.

Дюшка Клюшкин был уже не Марией Клушкиной, Рон вернул ему обычный вид. Память Ризенгри хранила немного иной образ друга: ниже ростом, полнее, мягче и взгляд другой.

Фонари за окнами мигнули: до Смены оставались совсем немного.

– Какая моя? – очень спокойно спросил Дюшка, мотнув подбородком в сторону капсул. – Левая или правая?

«А у него и голос изменился!» – подумал Ризи.

– Все равно, – отозвался Рон. – Любую выбирай.

Дюшка неторопливо пошел к капсуле. Он явно медлил.

– Сложный выбор! – не выдержав, фыркнул Ризенгри и передразнил Дюшку: – Левая или правая? Правая или левая? Врать другу три раза в день или подмигнуть хоть разик? Изображать вечного страдальца или оторвать задницу от стула и начать действовать? Выбор – зашибись!

Дюшка сжал кулаки, зубы и мысли и сдержался. Сделал шаг к правой капсуле переноса. Разжал в обратном порядке: мысли, зубы, кулаки. Обернулся к Ризи:

– Я сделал все, что мог. Теперь твоя очередь.

– Моя?! А что я могу сделать? Думаешь, меня сейчас не запихнут в одну из этих капсул?

– Скоро Смена, – сказал Дюшка. – Ты понимаешь?

Ризи смотрел на своего друга как на идиота.

– Попроси у ангелов, пусть они разбудят Элю, когда наступит Ночь, – сказал Клюшкин. – Попрощайся с ней.

Ризи смотрел на Клюшкина, и что-то в его мозгах щелкало: тыц, тыц…

– Верни ей тетради ее отца, – продолжил Дюшка. – Они принадле…

– Тетрадей больше нет, их твой ангел-спутник уничтожил, – перебил Ризи, мотнув головой в сторону Димы. – Я даже не успел их сфотографировать. И прочитать.

– Ты и роман моего деда Славика небось так и не прочел! – Дюшка обреченно махнул рукой, полез в капсулу и стал устраиваться на сиденье.

– Готов? – поинтересовался Рон.

Клюшкин кивнул. Крышка капсулы медленно закрылась.

– Дим, тогда я стартую, а ту отправишь, когда обе будут готовы. – И Рон исчез.

Ризенгри Шортэндлонг смотрел на закрывающуюся крышку, и в его голове продолжало что-то щелкать: тыц, тыц… «Я сделал все, что мог. Теперь твоя очередь…»

– Будешь прощаться? – поинтересовался Дима.

Тыц… Тыц… «Скоро Смена. Ты понимаешь?» Тыц… «Верни тетрадки»… тыц… «Роман деда Славика».

– Нет, не буду.

– Ну, тогда добро пожаловать в новый мир…

На этот раз Дима Чахлык не стал утруждать себя поднятием руки или другим движением. Тело супермутанта Ризенгри Шортэндлонга поднялось в воздух и поплыло в сторону свободной капсулы.

Пространство вздрогнуло и напряглось. Свет – свет ночных ламп в комнате Ризи также вздрогнул, словно взбух. Фонари на улицах и в подъездах вырубились и тут же вновь зажглись – но теперь те, которые зажглись, принадлежали Ночи. В самый момент Смены Ризенгри понял, что имел в виду Клюшкин. Он постарался нащупать в изменяющемся пространстве субстанцию или нечто, из чего можно создать нить. И ему это в общем-то удалось. Как – он и сам не понял.

Вот она, есть! В середине ладони. Черная. Очень прочная. Но что дальше? Нить не тянулась, как это было тогда, когда исчезла Варя Воронина. Просто кусочек, обрывок чего-то инородного в ладони.

От усилий Ризенгри весь взмок. Но тут, во-первых, закончилась Смена Дня и Ночи; во-вторых, завершился его вынужденный полет до капсулы. «Надо постараться вытянуть эту нить, захватив свернутое измерение пространства! – лихорадочно соображал Ризи. – Но как, как? Муточерт, я же действительно так и не прочел вдумчиво ни роман Славика, ни эти тетрадки! Ладно, попробую вот что…»

Но попробовать не удалось: крышка капсулы переноса между мирами закрылась, и все мысли самого крутого в мире супермутанта на этом оборвались, он погрузился в небытие.

Дима проверил герметичность обеих камер. Можно было отправляться домой. Но был один момент, который ангела Диму интересовал больше, чем будущее Ризи, с которым, увы, все было понятно. «Частичка Старка попала в Элину, – думал Дима. – Любопытно, как сильно это ее изменило? Она теперь все еще Элина или Эля плюс Старк? Ладно, Рон подождет пару минут, не соскучится!»

Он разбудил Элину и рассказал ей все, как оно есть. Про нее, про Землю-4, про Риза, про ангелов. Ну не все, конечно, но очень многое. В конце рассказа Дима сказал:

– Зная все это, тебе будет очень сложно жить дальше в своем мире. Поэтому я сейчас немножко это исправлю. Если хочешь, я сделаю так, что ты все это забудешь и заживешь спокойно и счастливо…

Элина задумалась. Потом уверенно произнесла:

– Не хочу.