Уровень Фи

– Это ты сейчас так говоришь! – пожал плечами Риз, который уже немного начал разбираться в сложных местных порядках. – Ты сейчас так говоришь. А вот придет День – и ты все забудешь. А я возьму и…

– Все! – осадил его отец. – Мне этот беспредметный разговор надоел. Пошли хотя бы поедим толком, а то сил моих больше нет эти таблетки глотать.

И отец направился прямиком к запертой кладовке, изображающей подземелье. Дверь в нее гостеприимно распахнулась. Ризенгри, вполне успевший опять проголодаться, проследовал за ним, а мать вернулась в спальню переодеваться.

Включив в «подземелье» Свет Ночи, Владимир Бесов занялся уборкой. Он засучил рукава и принялся мыть нехитрую посуду, старую и частично отбитую. В обязанности Риза входило сначала ее подносить, а затем вытирать какой-то старой полинялой тряпкой.

– Разве у нас нет нормального полотенца? – робко поинтересовался Шортэндлонг.

– Тут нету.

– А взять из тех, которыми мы днем пользуемся?

– Умный ты! – крякнул отец. – А утром мы увидим грязное или хотя бы просто мокрое полотенце и что подумаем?

– Мы вспомним, отчего оно испачкалось, и… – начал было Риз.

– Мы ничего не вспомним, – перебил его папа. – И мама побежит в Отдел Странных Случаев. И приведет очередного Михаила Михалыча. Тебе одного сегодня мало было? Два-три обращения в Отдел – и прощай, Ночной Сон.

«Мамины слова повторяет, один в один. Сговорились они, что ли?» – с досадой подумал Ризи.

– А если мы рядом с полотенцем оставим записку для самих себя, в которой…

Папа перестал мыть посуду, отряхнул руки, взял сына за плечи и пристально посмотрел ему в глаза.

– Вот что я тебе скажу, Бес! Мне очень не нравятся такие разговоры! Я знал немногих людей, которые думали так же, как ты. Очень немногих. И все до единого они сейчас мертвы, и их прах находится в маленьких серебристых коробочках, которые днем мы торжественно называем урнами. Не надо пытаться переделать мир, который и без переделки нормально устроен. Тем более что тебе это не под силу.

– Нормально устроен? – переспросил Риз. – Вот это ты называешь – нормально?!

– А разве нет? – искренне удивился папа. – Днем, наяву, мы все почти счастливы, а ночью, во сне – почти свободны. Разве ты можешь предложить человечеству нечто лучшее? Так, помоги лучше подготовить место для ритуала.

К счастью, готовить ничего Ризу не пришлось, поскольку пришла переодетая мама и отругала папу за то, что ребенок возится с грязной посудой в дневной пижаме.

– В следующий раз обязательно заранее выключишь весь свет в своей комнате. Как только произойдет Смена Дня и Ночи, откроешь потайной ночной шкаф с буквой Н и первым делом переоденешься в ночную одежду, как полагается. А перед первыми петухами переоденешься в дневное, – наставляла Риза мама, готовя место для ритуала. – Потайной шкаф закроешь. Все вещи проверишь, чтобы все было на своих местах. И никакой самодеятельности. Нам из-за тебя лишних проблем не нужно.

– Люда, давай быстрее! – поторопил жену Владимир. – А то поесть не успеем, как утро наступит.

– Да у меня все готово!

Риз внимательно посмотрел на стол. Под жаровней весело пылал огонь. В котле, прикрытом крышкой, закипала вода. Справа и слева горели светильники, немного напоминавшие Ризу старинные свечи с его родной взорвавшейся Земли-11.

– Надо было бы за продуктами сбегать, – сказал папа. – Если бы я знал, что мы сегодня в гости не попадем… Теперь придется есть, что осталось от вчерашнего.

Он достал откуда-то пару картошек, продолговатый, незнакомый Ризу грязно-розовый овощ, сморщенный, подвялый пучок зелени и маленький кривой огурец. Разложив все это добро вдоль жаровни, отец бережно, как новорожденного слепого котенка, взял в руки огурец и проникновенно сказал:

– О, мой милый, маленький кривой огурец! Ты тоже был живой, так же, как я сейчас. Ты рос и радовался солнцу и дождю, утренней росе и вечерней прохладе. Ты не знал, какая судьба тебя ждет. Но судьба – она на то и судьба, чтобы ей подчиняться. Твоя судьба привела тебя на мой стол в эту Ночь, с ее безжалостными и несправедливыми законами. И несмотря на то…

«Сумасшедший дом! – думал Ризи, стоя напротив отца в смиренной позе, тщательно копируя позу матери. – Неужели я завтра проснусь и всего этого бреда даже не вспомню?»

Глава 8. Что случится, если идти по знакам

Это произошло в тот день, когда механический календарь на Овальной площади начал от счет осени. Осень должна была продлиться сто дней. Десять недель по десять дней. После, если верить календарю, следовала зима, на одиннадцатый день которой на остров приплывали корабли, и начинался праздник.