Уровень: Магия

Этим вечером квартира как никогда раньше казалась пустой. Большой, красивой и совершенно не нужной, и не было отличия между голыми коридорами и ткаными узорами ковров, между холодом ходов лабиринта и ярким светом лампочек под белым потолком.

Куда… Куда она пришла в итоге?

«Ты пришла туда, куда стремилась прийти, — ответило Лао. — Вглубь себя».

— Неужели я стремилась именно к этому?

«К этому стремится каждый».

Она сомневалась. Очень сомневалась, что каждый из тех, кто топтал ногами этот мир, стремился прийти именно вглубь себя.

— И что я там нашла? Внутри себя? Раскол? Незнание, куда двигаться дальше? Тихое отчаяние? Потому что кажется, что я никуда не продвинулась.

«Все потому, что ты не отпустила прошлое».

— Зачем? Зачем я буду его отпускать, если там было так хорошо? Магия — это радостное воспоминание, я не хочу его отпускать.

Рамка, свитая из листов, узоров и переплетенных линий, казалась прохладной на ощупь. Она так часто поглаживала ее, лежа под тонким одеялом в палатке. Если выйти наружу, будут звезды над головой, прохладный сыроватый воздух леса, исходящее теплом пепелище от костра. Встрепенется Арви, посмотрит с удивлением: мол, чего поднялась?

— Зачем отпускать такое? — прошептала Марика, чувствуя, как у нее пытаются отобрать что-то важное. Она не отдаст, ни за что не отдаст единственное, что греет: мысли о тех вечерах, о Майкле… Не изгонит из памяти скрип подошв по снегу, не расстанется, пока жива, со звуками его голоса. Как же было хорошо…

«Радость, как и всякое другое чувство, тоже нужно отпускать».

— Но зачем нужно отпускать радость?

«Чтобы на смену старой радости пришла новая».

Она застыла.

Перечитала строки много раз и, кажется, забыла, как надо дышать. Осторожно пустила слова внутрь, прислушалась к ощущениям. Впустила глубже, вновь прислушалась. Сознание тоже застыло, пытаясь понять, какая последует реакция. Через какое-то время из тишины родилось любопытство, перемешанное с надеждой.

— Чтобы пришла новая? Правда?

«Конечно. Счастье — как бабочка. Когда ты перестаешь за ней гоняться и пристально смотреть, она сама подлетит и сядет к тебе на плечо».

Марика едва успевала читать старые строки, как на поверхности уже формировались новые:

«Умей смотреть и вперед, и сквозь, и по сторонам. Умей стремиться вперед, оставаясь спокойной. Мир становится чудесным, когда ты принимаешь его. Принимаешь и любишь сейчас…»

Она поняла. Не сразу, но поняла.

Бабочка счастья, мир, принятие… Внутреннее спокойствие.

Принимать — означает быть благодарным за то, что есть. За эту минуту, за прошлое, за будущее, за себя, каким бы ты ни был. А она не принимала: все это время рвалась куда-то, как конь с пеной у рта, не могла позволить себе остановиться. Боялась, что встанет, и тогда опустятся руки и кончится всякое движение вперед. Боялась, да…

А теперь не боится? Нет, тоже боится. Как и секунду, минуту, день назад. Боится, но понимает, что есть в словах зеркала правда: не выйдет научиться смотреть на мир по-новому, если не перемешать в сосуде краски. А чтобы перемешать краски, придется что-то отпустить, что-то принять. Да, придется.

Марика подошла к бару и налила себе вина. Один бокал — осознанно и решительно — для того, чтобы «помянуть», хоть это слово едва ли подходило для данной ситуации; скорее, чтобы поблагодарить прошлое. Чтобы выпить и провести черту, попрощаться с тем, что было, и впустить в жизнь новое. Потому что, если цепляться руками за прошлое счастье, можно никогда не увидеть то, что уже ждет за углом.

— Ты никогда не ошибаешься, Лао…

Она вновь стояла у балкона и смотрела на облака, теперь уже на темные и тонкие, сквозь которые просвечивало ровное темно-синее, переливающееся в бордовый у горизонта небо. День догорел. Ножка фужера дрожала в пальцах. Уровень: Магия теперь казался далеким и совершенно недостижимым: где-то там бродил по лесу сервал Арви, стоял в заснеженных горах похожий на сказочный дом, и наверняка в камине уютно потрескивали дрова.

Марика отсалютовала бокалом небу:

— Спасибо, что ты была в моей жизни, Магия. Я, оказывается, ни разу не поблагодарила тебя за это. За сайт, где заполнила анкету, за тот первый день, когда думала, что сдамся, но не сдалась. За администраторшу, которая не дала мне пронести шубу, за Бенджамина, который, я боялась, станет обузой… Не стал, как оказалось. Не стал…

Так много всего всплыло — не ручеек, а бурный поток из мыслей и воспоминаний, и каждое из них пропиталось благодарностью.

В горло скользнул терпкий напиток, задержался сложным вкусом на языке, а через секунду согрел желудок; на бокале отпечатался рисунок губ.