Уровень: Магия

— Вы все найдете и все поймете. Главное — идите вперед и не останавливайтесь, — вновь заскрипели по тропинке подошвы зимних сапог, удобных сапог, не в пример унтам. Но через секунду скрип прекратился, сапоги вновь замерли. — И да, забыла сказать: главное — не сдавайтесь. И тогда у вас все получится.

Улыбнувшись, она оставила блондинку за спиной и пробубнила себе под нос:

— И не забывайте включать мозги — смотреть, слушать, наблюдать. Будьте бдительны, будьте умны и настойчивы. Вот сколько нужных и важных советов я могла бы дать, но не дам. Потому что каждый должен сам приобретать свой личный опыт. В этом и есть ценность.

Создатель, да она стала совсем как Майкл! Не делится сосисками, потому что знает: так надо. Не говорит лишнего, чтобы человек смог выучиться сам; дает лишь ту информацию, которую стоит дать на данный момент.

Может, из них действительно получится хорошая пара?

Когда-то здесь проходил дед…

А чуть раньше — она сама, только другая «сама», не та, что сейчас. Где-то робкая, где-то смелая, целеустремленная и, возможно, чуть злая. Настойчивая, уверенная в своих целях и желаниях, знающая себе цену и стремящаяся подняться на ступень выше.

И поднялась.

Только на ступень совершенно другой лестницы.

Ниже по склону зазвенели ручейки и появились проталины. Потемневшие, растопленные корочки снега будто заявляли: все, здесь проходит граница между зимой и весной; звонко щебетали птицы.

Тогда она тоже не знала дороги, но шла вперед. Несколько раз хотела сдаться, но не сдалась и сумела-таки наколдовать у тотемов карту, котелок и палатку. А как она ей радовалась, как радовалась… А до этого, помнится, смотрела на орла и не понимала, куда и зачем тот пытается указать путь; просто шла за ним, полагалась на чутье. Уставала, но собиралась с силами и делала новый рывок, и каждые последующие рывки привели в конечном итоге к пилону. Тогда, начиная с первого и самого тяжелого, потекли дни, хорошие дни, светлые, одни из самых светлых в жизни — золотые времена.

А потом был результат великого похода: множество разделившихся слоев сознания, пустая квартира, попытка прижиться в старом месте и утрамбовать туда новое сформировавшееся «я».

Сложный период.

И если бы не Лао…

Отпустить все оказалось самой трудной задачей, но не отпусти она прежнюю радость, на ее место не ворвалась бы новая… Как все сложно и запутанно, но зеркало очень помогло, вовремя дало дельный совет. Не появись золотого листа, не было бы энергии для зеркала; не повстречайся на пути Майкл, не было бы листа. А Майкл появился потому, что она, наверное, искала его, сама того не зная. Всегда искала.

А теперь все было иначе, не так, как в первый раз. Теперь не было ни палатки, ни котелка, ни карты, но царило внутри не сравнимое ни с чем чувство восторга — глубокого и цельного, смешанного с радостью и удовлетворением.

Не нужно дважды пытаться войти в одну и ту же реку. Раньше она не понимала этого высказывания, а теперь поняла. Вода в реке течет и никогда не будет той же самой — тебя всегда коснется новый поток, новые частицы. Это будет лишь называться рекой, как и прежде, но изменится время, изменится ситуация, и вдруг очевидно придет осознание, что другая, новая река может быть не хуже, а лучше. Она не будет той же, но будет другой. Лучше.

Потому что ничто не бывает тем же самым.

Вот и Магия — та же, но другая. Наверное, не лучше себя прежней, но просто здоровская.

— Лао, мы здесь. Снова здесь, видишь?

Поверхность зеркала ожила мгновенно.

«Ты молодец».

— Это еще почему?

«Ты там, где хочешь быть».

Марика мягко улыбнулась.

— Сейчас — здесь, потом — где-то еще…

«Главное, чтобы внутри при каждом новом шаге все продолжало петь. Тогда идешь правильно».

— Согласна. Но ведь здорово, скажи, здорово, что мы снова здесь? Просто чудесно!

Опустился на камушек и принялся с любопытством разглядывать сидящую женщину воробушек. Повернул на бок голову, посмотрел глазами-бусинками: мол, нет у тебя случайно семечек или крошек, — и тут же вспорхнул, не дождавшись, пока Марика залезет в рюкзак и отломит кусочек булки, — отправился исследовать другие места.

Лежащее на плоской части прогретого валуна зеркало блестело под солнцем; пальцы коснулись витой рамки. Как естественно здесь смотрелся выданный когда-то старухой предмет, как правильно. И каким дорогим другом стал за это время. А помнится, когда-то пыхтел, дулся и ругался.

Тогда все было иначе.

«Да, чудесно», — плавали на поверхности буквы, которые никто не читал. Теперь Лао не обижалось по пустякам — научилось не ворчать и доверять.

«Чудесно».

Казалось, зеркало тоже улыбается.

Она двигалась вот уже несколько часов, но не роптала, а все пыталась представить, что скажет, когда увидит Майкла. Отшутится тем, что случайно заглянула на огонек? Сообщит, что пришла поблагодарить за лист? Или обнаглеет и решится попроситься в ученики?