Уровень: Магия

Любопытно. Морэн оглянулся – узнать, здесь ли сервал: с некоторых пор эта пара стала неразлучной, – но кот не показывался.

Дождь звонко колотил по натянутому пологу поленницы, приминал траву и стучал по крыше. Отскакивал от досок крыльца и топтался по кострищу. Воздух пропитался ароматом влажной листвы, отсыревших корней и еловых шишек. Мокро, но свежо и вкусно.

Ступеньки скрипнули под тяжелыми хозяйскими ботинками.

Гостья вздрогнула, взглянула на Майкла огромными темными глазами и, будто ожидая ругани, сделала неуверенный жест: мол, это не я, и я здесь совсем ненадолго. Приготовилась подняться, но он тут же, не здороваясь, качнул головой.

– Сидите.

Марика притихла. На несколько секунд задержала взгляд на его лице, затем посмотрела на умывающийся ливнем лес.

– Там молнии. Совсем рядом. Я бежала, искала, где укрыться, и случайно наткнулась на ваш дом. Простите, что без спросу, я уйду, когда скажете.

– Сидите, – повторил Морэн, вытер подошвы о ворсистый коврик, подошел к стене, снял с крюка полотенце и вытер лицо. Затем вернулся к перилам, оперся на них рукой и замер, глядя на бушующую вокруг непогоду.

Ливень усилился. С навеса, образуя на земле лужи, потекли маленькие реки.

Какое-то время они оба в безмолвии слушали песнь обрушившегося на лес дождя, шум крон и громовые раскаты. Ни единого просвета на небе.

Затем, не оборачиваясь, Майк произнес:

– Этот дом не указан на карте.

– А я на нее не смотрела.

Голос усталый, едва слышный.

Он обернулся и посмотрел на нее, на утонувшую в мокрой безразмерной толстовке женщину, прибившуюся к его пристанищу, как прибивается иногда к острову обломок затонувшего судна, и вдруг почти случайно вспомнил.

– А вы ведь сегодня должны были дойти до кристаллов, верно?

Она не ответила, лишь втянула голову в плечи и дрожащие ладони в рукава, чем напомнила ему цыпленка, пытающегося залезть обратно в разбитую скорлупу – в домик, где тепло, сухо и знакомо, но куда уже не попасть, – и отвернулась в сторону.

А затем скривила лицо и неслышно разрыдалась.

Майк на секунду опешил, а после досадливо, вперемешку с сочувствием подвел итог:

– Значит, вы туда дошли.

* * *

– Пейте.

Чай пах травами.

Непогода осталась за преградой из крыши и деревянных стен и теперь недовольно постукивала по черепице, напоминая о своем близком присутствии. Внутри тепло и сухо. Непривычно после многоголосого леса, тихо.

Белый пластиковый чайник на столе, полумрак, рассыпанные возле блюдца листочки сухой заварки и солоноватое печенье в виде рыбок в блюдце. В стеклянном блюдце. Как непривычно. Еще несколько дней назад цивилизация окружала со всех сторон, а теперь казалась давно ушедшим в небытие мифом, от которого остались невнятные отголоски в виде стекла, пластика и металла.

Рыбки. Маленькие формованные крекеры: округлое тело из теста, маленький хвостик. Глаз отсутствовал.

– А что это значит – вероятное будущее?

– Это значит то будущее, которое на данный момент является для вас наиболее вероятным.

– Насколько вероятным? Как узнать процент?

Майкл не ответил.

– Но почему именно так? Почему кристалл показал все в темных тонах, ужасающе мрачных и гадких?

– Кристалл не придумывает. Он вытягивает то, что сидит в вашей душе. Что, возможно, спит. Но поверьте, оно проснется, как только вы получите желаемое, а деньги – это не только друг, но и враг, сложнейшая проверка человеческих качеств и вашего внутреннего баланса. Это могучая агрессивная энергия, которую почти никто не может удержать. Которая умеет прекрасно подчинять и управлять теми, кто пытается управлять ей.

Марика не знала, зачем рассказала все ему, мужчине-проводнику. Наверное, хотелось поделиться, поплакаться и, возможно, получить совет. А может, просто поговорить, ведь подобной роскоши в последние дни почти не случалось. Бормотание себе под нос не в счет.

Чай медленно остывал. На дне чашки колыхались, словно водоросли, разбухшие зеленые листья.

– Но ведь я могу это изменить, правда? Могу?

Морэн, до того смотревший в окно, повернулся, и Марика впервые заметила, насколько у него удивительные серые глаза. Ясные, чистые, глубокие, так разительно контрастирующие с темными бровями и ресницами. Глаза умного, терпеливого, в чем-то мягкого, в чем-то жесткого человека.

– Можете. Это ваш выбор, о чем именно попросить, когда дойдете до конца этой дороги. Продумайте и четко сформулируйте желания, прежде чем озвучивать их. Тогда шанс на другой исход сохранится.

– Спасибо.

Ей стало легче. Шанс, когда он есть, – великая вещь. Пусть маленький, пусть едва заметный, скользкий и липкий, крохотный и почти никакой – это все-таки шанс, и это великий дар. А его отсутствие – да, Марика это знала – могло бы сломать ее. Беспощадные зубы кристаллов перемололи внутреннее «я» столь тщательно, что делалось больно даже от попытки посмотреть туда, на раздробленное кровавое месиво эгоистичных желаний и потенциальных последствий.