Уровень ненависти: сосед

И соседки с ума сойдут, если мы начнём общаться панибратски.

– Я не уверена, – начала, запинаясь. Как объяснить практически незнакомому человеку, что наши с ним взаимоотношения, пусть они и совершенно невинные, могут здорово испортить жизнь одной маленькой доверчивой девочке.

– Я вас понял. Извините, Катерина.

Подавила в себе желание оправдаться. Пусть думает, что угодно. На фоне мадагаскарских тараканов остальных наших соседей, что бы я ни сделала, буду паинькой и душечкой. Не я напрашивалась в гости, сам звал. Могу и не идти на контакт.

– А вареники вкусные, – решила поддержать «светскую» беседу.

– Да, хороши. Маргарите будет приятно, что я вас угостил.

И что это было? Месть? Обиделся, что отказалась дружить домами или просто подкалывает?

– Очень сомневаюсь, – не стала лицемерить в ответ.

Зубастый тип. Даже не пытается казаться белым и пушистым. Может, я его раздражаю? Сметаны принесла мало, ем много, ещё и вредничаю. Надо быстренько сбежать под благовидным предлогом.

Забавно, но мы с ним, похоже, оба ведём себя без прикрас – как есть, не пытаемся показаться теми, кем не являемся.

Может, и подружимся когда–нибудь.

Но не сейчас.

– Благодарю за ужин, очень вкусные вареники. Давайте, я вымою кастрюлю и верну её Маргарите в качестве ответной любезности. Она за это меня по голове, конечно, не погладит – да и ладно. Зато вам будет приятно. Надеюсь.

Собиралась спокойно доесть и встать, а сама, как ужаленная, только сосед доел, подскочила, поставила пустую тарелку в раковину, сожалея, что нельзя её бесстыже облизать, всё–таки, что ни говори, а смесь сметаны, сливочного масла и обжаренного лучка – пища богов. Схватила кастрюлю и, тарахтя без умолку, зашагала в сторону выхода.

– Спасибо, – Андрей сказал это так тихо, что я больше поняла по движению его губ, чем услышала.

Коротко попрощавшись, сбежала домой. И, лишь захлопнув собственную дверь, выдохнула спокойно.

Маргоша, конечно, будет недовольна. Но я свалю всё на соседа! Скажу, пригласил в гости разделить пищу только ради того, чтобы избавиться от подозрений на её счёт. Так что, дорогая соседушка, ежели влюблюсь в тебя без памяти, знай, пострадала ради сохранения твоего честного имени. Постарайся понять и простить.

Не выдержала потока нафантазированных картинок, расхохоталась в голос, да так, что слёзы выступили.

Кажется, мне нужно успокоительное.

Глава 8

. Кофе на счастье

Я воровка.

Кошмар какой! Дожить до почтенных двадцати с хвостиком лет и узнать о себе столько нового. Ну а как, позвольте, назвать человека, который средь белого дня уносит не–пустую кастрюлю из вражьего дома? На глазах у нагло обворовываемого голодного мужчины!

Поди докажи, что я не утащила вареники преднамеренно!

Хотя, в своё оправдание… нет, в своё оправдание ничего не могу сказать, кроме того, что нужно думать головой. А вот соседа обвиню! Хотел зажилить варенички! Не все выложил для дорогой гостьи. Половинку! Да у него половина подъезда желающих накормить, только свистни. Жадина–говядина. Так ему и надо!

Успокоив совесть детскими присказками, решила, что переживать из–за мелкой кражи, тем более, она больше смахивает на хулиганство, не стоит. Зато можно хорошо посмеяться!

Если у меня появится знакомый режиссёр, расскажу ему о знакомстве с горемычным соседом, пусть снимет фильм: «От заката до рассвета: Озабоченные соседки». Или комедию: «Один дома, или Хренов как дров! Соседки не дремлют».

Нет, ну действительно, это же редкость – когда красивый и богатый мужчина, холостой, в придачу, попадает в дом к свободным и столь же привлекательным дамам. Здесь напрашивается несколько жанров: немецкое кино с небольшим набором слов, или даже лучше сказать: охов–вздохов, хоррор и юмор. Пока жизнь Андрея в нашем подъезде больше напоминает «Очень страшное кино» – идиотизм и ужасы в одном флаконе. К сожалению, не без моего участия.

В принципе, уже можно вешать камеры в подъезде, будет документальный фильм. Катенька будет отвечать за тупой юмор. Маргоша с девочками – за порнографию. Андрей будет невинной жертвой дамского произвола. За ужасы отвечать не надо, они сами получатся, уверена.

С Марго вечером мы так и не встретились. Думаю, в её квартире с посудой не такая напряжёнка, как у меня, так что передача кастрюли–путешественницы подождёт.

Соседки в гости не напрашивались, сосед переживал утрату провианта в одиночестве, или его утешительницы научились стонать вполсилы, не нарушая моего покоя. В общем, в кои–то веки легла спать в хорошем настроении и в столь же хорошем настроении проснулась на следующий день.

Разнообразие – это прекрасно!

На работу не шла – порхала. Под стать настроению погода баловала прекрасным тёплым и бесконечно уютным утром. Солнце ласкало нежными лучиками, лёгкий ветерок бережно оглаживал, не задирая неприлично юбку, как часто бывало на моей любимой улице с кофейнями и кафе с демократичными ценами – как раз вариант для недавней студентки, обустраивающей гнёздышко.