Уровень ненависти: Сосед

— Ясно. Позвони, пожалуйста, из офиса в управляйку сегодня, сообщи о произошедшем. Пусть назначат официальное собрание на ближайшую дату, разберем ситуацию по-настоящему. И нам бы переизбрать старшую…

— Это не так просто. Кто-то должен занять ее место, а у нас желающих в прошлый раз не было, — припомнила я.

— А ты Даше предложи, — Андрей коварно сверкнул глазами и улыбнулся. — Игорек уже от нее никуда не денется, а так она переедет живенько в наш дом, будет тебе какая-никакая подружка. Да и она, вроде, приятная девчонка, с характером. Будет строить наш серпентарий, а мы ей… идейки подкидывать…

— А я, значит, без характера, да? — тут же напыжилась я.

— Кать, у тебя мягкий характер, но он у тебя есть. Не путай. Ты хорошо воспитана, умна, тактична. Это положительные качества. Другое дело, что в повседневной жизни иногда надо уметь быть и нахалкой. И я тебе хочу сказать, что наш подъезд — лучшая школа жизни для воспитания в себе худших качеств! — закончил мужчина и расхохотался. — Да уж, нашел, чему тебя учить.

— Ладно тебе. Согласна я. Для меня каждая ситуация, где мне удалось отстоять свое мнение — почти подвиг. Но тебя я им не отдам, даже если пойдут всем фронтом. Так и знай!

Я сверкнула глазами в сторону любимого, вызвав у него еще одну улыбку.

— Я и сам не пойду, не переживай, — утешил он. — Мне только ты нужна.

В самом радужном настроении я отработала полдня, не забыв выполнить задание Андрея. В домоуправлении очень удивились, никогда никаких жалоб на старшую по нашему дому не поступало, а здесь еще и требование провести повторное собрание. Но пошли навстречу и пообещали быстро решить вопрос и назначить дату.

Я была уверена, что все делаю правильно, но отчего-то неприятно екнуло глубоко в желудке. Интуиция, что ли?

И вообще, ощущение чего-то неприятного и неправильного замаячило на горизонте и не покидало.

И Андрей казался странным. Словно не своим.

Хотя бегал, конечно, работал, встречался, разговаривал… Как обычно красивый и уверенный в себе. Притягивал взгляд.

Но не было сегодня тайных касаний. Сорванных поцелуев. Многообещающих взглядов.

Что не так-то?

Может, Лидия Ивановна так испортила ему настроение? Или я что-то не то сказала?

К концу дня я совсем себя накрутила. Как назло, Андрей всю дорогу к дому разговаривал с заказчиком и не смог успокоить мои тревоги. А у въезда к дому нас ждала пробка. И истерика.

На далеко не самой оживленной улице стоял десяток знакомых машин, разумеется, соседских. Часть из них сигналила, моргала фарами, выражая протест. А часть стояла смирно, потому что водители и пассажиры бросили машины там, где стояли, и пошли на разборки. Мы поступили так же.

— Да я для вас! Да вы! — издали доносился голос Лидии Ивановны. — Как вы только посмели! Да я…

Репертуар не отличался разнообразием, а голос женщины откровенно пугал. Он был непривычно расстроенным, еще и с каким-то надрывом. Старшая у нас, конечно, женщина в самом расцвете сил, но я вдруг начала переживать. Не дай бог, с сердцем беда приключится. Чувствовалось, что она всерьез переживает. А когда подошла ближе, да увидела, что на ней лица нет, схватила Андрея за руку.

— Мне кажется, ей плохо. Надо срочно это все прекращать, — сказала довольно громко, но меня никто, кроме самого Андрея, и не услышал. Все стояли красные от гнева, выкрикивали гадости и угрожали разными карами за самоуправство одной наглой бабы (это цитата).

— Лидия Ивановна, — звонко крикнула, перебивая всех, вышла вперед, — дайте, пожалуйста, мне ключи от шлагбаума. А вам очень надо домой. Вы плохо выглядите. Ничего не болит?

Может, я и дура, может, мне надо было злорадствовать про себя или вслух, но я не так воспитана, да и чувствую, что нельзя, нехорошо так поступать. Она уже сама себя наказала. Ее беспрекословный авторитет канул в бездну лишь после одной крохотной ошибки, которую вряд ли простят обезображенные яростью соседи.

Но, кажется, мой поступок все же заставил некоторых очнуться от жесточайшего за всю историю нашего дома скандала, посмотреть на Лидию Ивановну другими глазами.

— Лидочка, — подбежала женщина из соседнего подъезда, с которой они, как я знала, общались, — да на тебе действительно лица нет. Пойдем домой, напою тебя чаем. Держите, девушка, пульт, — вырвала из побелевших рук старшей кусок черной пластмассы и передала мне с наказом: — запустите всех, да потом как-то сами все решите. Пойдем, дорогая, тебе нужно выпить успокоительное или что-нибудь для сердца и полежать, совсем себя не бережешь…

Она еще что-то говорила, но я не слышала из-за гула толпы.

— Запускайте нас, девушка! — крикнул огромный мужчина, которого я и не видела-то ни разу. — Через час встречаемся на детской площадке, обсудим, — громко крикнул он в толпу, которая без промедления отреагировала.

— Окей.

— Согласны.

— Договорились.

— Почему на детской площадке? А где гулять детям?

— Милая, дети посидят дома и посмотрят мультики, молчи уж лучше. Не хватало еще…