Уровень Пи

– Машенька, таблеточки для номера четыре растворите, пожалуйста, в супчике. А если он не съест супчик, то в компотике. Очень сложный пациент. Отрицает, что нездоров. Просто так лечиться не желает. Ничего не поделаешь. И будьте с ним крайне осторожны. Сейчас он спокоен, но, возможно, постарается сбежать.

– Мне не впервой, Даниил Петрович! – пробасила Машенька, внушительного вида мутантка, весом под два центнера. – И не таких утрамбовывали.

– Нет-нет, Машенька, с этим, пожалуйста, поаккуратнее. Родителям он очень дорог. Они нам за месяц вперед заплатили. Так что пациента не нервировать и не гробить. Даст мутобог, нам его еще не один месяц лечить. А оформлять мы его не будем, не будем…

Машенька хихикнула. Пациентов, за которых платили вперед наличными, иногда держали в их клинике годами. Историй на них не заводили. Первые месяцы они сидели взаперти, некоторых приходилось привязывать. Потом они постепенно становились тихими, привыкали к новым именам и целыми днями смотрели телевизор, бессистемно переключая каналы. Прежде чем у них начинались перебои с сердцем, их выписывали. В клинике, только этажом пониже, были и другие пациенты, обычные. Легальных клиентов с переменным успехом лечили от кариеса, перхоти, целлюлита, фобий, неуверенности в себе и прочих мелких неприятностей. На круглом столе в центральном холле лежала толстенная книга с благодарностями от излечившихся.

Дюшка всего этого, разумеется, не знал. Как не знал и того, что, пока он раздумывает, сидя в кресле у столика, в противоположном углу комнаты спокойно беседуют два ангела, один из которых – темнокожий.

Дюшкины мысли прервал въезжающий в комнату обед. Он бросился было к дверям, пытаясь выглянуть наружу, но не успел. Усатая тетка невообразимых размеров, толкающая столик с едой, заслонила собой все пространство. Особенно аппетитно выглядел бульон, только что посыпанный свежей ароматной зеленью. Кроме бульона на столике находились: искусственное мясо под томатным соусом, маринованные грибочки с половинкой помидора и тушеными водорослями, свежеподжаренный хлеб и компот в высоком красивом бокале, украшенном вишенкой. Вишенка, похоже, тоже была ненатуральная, выглядела слишком уж привлекательно.

– Спасибо, я не голоден, – глотая слюнки, произнес Дюшка.

– Вы такой худенький, вам обязательно надо поесть! – Тетка уставилась на Дюшку жалостливыми глазами.

При всем желании Дюшку нельзя было назвать худеньким! Хотя с точки зрения такой бегемотины…

– Можно мне погулять по коридору? – спросил Дюшка.

– Может быть, если вы не хотите есть, то хотя бы попьете компоту? – предложила тетка, игнорируя вопрос, который ей задали.

Дюшка подумал.

– Нет, я хочу соку, – сказал он. – Но я пью только апельсиновый, натуральный, в герметичной упаковке.

– Ох, – всплеснула руками тетка, – а если апельсинового в буфете не будет? Вам придется ждать, пока мы пошлем курьера в супермаркет.

– Ладно, можно и не апельсиновый, – согласился Дюшка. – Но только в упаковке.

Тетка оставила столик и задом ретировалась.

– Гляди, кое-что соображает, – удовлетворенно заметил Рон.

– Да, ничего, – согласился Дима. – Но его еще обламывать и обламывать.

Дежурная медсестра Машенька открыла огромный холодильник в подсобке и извлекла из него упаковку апельсинового сока. Многие пациенты поначалу требовали еду, запакованную заводским способом. Привычным движением Машенька проткнула пакет иглой с лекарством. Затем на крошечную, не заметную даже под микроскопом дырочку выдавила капельку прозрачного, мгновенно твердеющего клея.

Дюшка выдул сок одним махом. Машенька перенесла его в постель, тщательно подоткнула одеяло, вылила суп и компот в унитаз, а второе съела прямо в палате, выковыривая мясо из соуса всеми шестью пальцами. Ангелы переглянулись и, не сговариваясь, вылетели на воздух, пока она ест. Когда Машенька удалилась, Дима вернулся в палату и взял телефонную трубку.

– К ним едет ревизор! – торжественно объявил Дима, набирая номер.

– Так аппарат же не работает! – заметил Рон.

– А, ерундиссимо с плюсом! – отмахнулся Дима. – Я и без аппарата дозвонюсь.

Друзья расхохотались.

– Опять ты вмешиваешься!

– Только один звонок. Или ты считаешь, что ребенка лучше оставить в этом замечательном, стерильном и обогреваемом помещении?

– А как он попадет в цирк? Опять вмешиваться будешь?

– Ни в коем случае. Дальше я все просчитал. Алло, клиника?

В два часа пятнадцать минут у главврача Даниила Петровича неожиданно возникли крупные неприятности в виде неожиданной комиссии. Вышколенная звонкоголосая секретарша даже не потрудилась представиться, но автоматический определитель номера подсказал Петровичу, что звонят из министерства.

– В настоящий момент комиссия находится в другой клинике, – уведомила секретарша. – Но должна появиться у вас сразу после окончания проводимой проверки.

Главврача вежливо попросили подготовить истории болезней пациентов, находящихся в стационаре. Сказали, что это простая формальность. Заверили, что не отнимут много времени. Заранее принесли извинения за то, что могут немного задержаться.