– Не неси чушь! – оборвала ее Гу (честно говоря, она выразилась иначе, чем в очередной раз несколько шокировала своих еще не привыкших к мату подопечных). – Очень надежная ситуация! Хвала ангелам! Кем вы были до того, как попали в Фтопку? Жалкими никудышами! Все ваши родные давно померли, усекли? А вы живете! И если будете выполнять задания, еще сто лет проживете! И двести даже! А если на шахте, то и триста! Ну-ка, быстро и дружно повторяйте вместе со мной: хвала ангелам! Слава невидимым!
Ау хоть и без энтузиазма, но повторил. Пипа нахмурилась и поджала губы.
На сороковой день Хэнн Гу распрощалась с ребятами. Они вместе отправились за заданиями. Простояли около часа в хмурой и сонной живой очереди, промерзли на ветру. Затем с очередной партией (впускали строго по 20 человек) протиснулись в душный зал без окон и кондиционеров. Чтобы получить задание, требовалось подойти к одному из автоматов, нажать кнопку и, услышав скрипучий звуковой сигнал, сунуть руку за шторку и извлечь листик с текстом.
Из двух десятков автоматов исправными оказались всего шесть, причем в четырех из них окончилась бумага. Так что вошедшие разбились на две группы, и около каждого функционирующего металлического чуда местной техники образовались заторы. Пипа не сразу смогла нащупать листик за шторкой и, пока возилась, выслушала в свой адрес столько всего, сколько за всю предыдущую жизнь не слышала.
– Ну отлично! Вы справились, мне удалось сохранить день… – Хэнн Гу была весьма довольна. – Ну-ка, что там у вас?
Она бесцеремонно выхватила задание у Аууарена.
– Ага, отработать дворником одну смену. Ну это неплохо, только вот смена начинается с утра, так что завтрашнее задание ты сможешь взять поздно вечером после смены… Так, а у тебя что?
Она так же бесцеремонно выхватила листик у Пипы.
– О, у тебя вообще шикарно! Кухня при отеле Ой-ётамори. Это повезло. Там с полудня можно начинать, успеешь.
– Что начинать? – не поняла Пипа.
– Кастрюли драить, мусор выносить… Что прикажут! Простое! – бодро пожала плечами Гу. – Вообще в первый год обычно задания такие, которые одновременно – работа. То есть отдельно не приходится идти на биржу труда или еще как думать, где денег на жизнь добыть. Вот у меня уже не так… Ну все, моя миссия окончена. Удачи вам, долгих лет жизни и пока-пока!
И она унеслась.
– Интересно, а у нее-то что было на листике? – сказал Ау.
– Вот уж совсем не интересно… – Пипа зевнула и поежилась.
Было еще темно, небо над крышами только-только начало терять глубину, сереть.
– Ну ладно, я пошел искать, где записывают в дворники на один день. Кажется, это в синем доме на площади у пристани. А тебе можно до полудня еще поспать… Везет!
«Как он быстро изменился! – с горечью подумала Пипа. – Всего сорок дней назад он был настроен совсем иначе! Правильно был настроен! А сейчас… Мне везет, что можно пару часов поспать в холодной сырой комнатенке? Там у нас даже корки хлеба не найдется, с сегодняшнего дня нам не положена бесплатная еда…»
– Не. Не пойду я спать, – покачала она головой. – Думаю, чем раньше заняться делами, тем лучше.
– Тогда до вечера.
– До вечера.
И они разошлись.
Некоторое время Пипа медленно брела по направлению к «Хилому Тону», пряча нос в клетчатый мужской шарф (некрасивый, зато теплый и почти новый) и прижимая к груди сумку с кримуаром, в котором пока не было ни единой записи (по причине отсутствия ручки; обычно все переписывали новые задания в кримуары, не отходя от автоматов, но одалживать ручки другим было не принято). Есть хотелось ужасно. А особенно пить. Горячего чаю, например.
Диди.