Уровень (СИ)

Никто тебе не откроет, - успел подумать он. И в тот же миг, в такт своим мыслям, совершенно не отдавая отчета в своем поступке, он выдвинул двойной засов из пазов.

Дверь открылась.

ВИРТУОЗ

Вдоль стен без окон, отделенные друг от друга железными решетками, стояли ряды столов. В каждом отсеке, в ослепительном свете люминесцентных ламп на столах лежали обнаженные трупы. Во всяком случае, так Виртуозу показалось с первого взгляда. Со второго у него сложилось прямо противоположное мнение: иначе, зачем понадобилось привязывать каждого мертвеца ремнями за конечности и крепить обруч на шею? И, наконец, с третьего взгляда, он так и не смог придти к окончательному выводу: никто из лежащих не шевелился и не дышал.

Заложив руки за спину, Виртуоз остановился возле одной из клеток. На столе, привинченном за ножки к бетонному полу, лежал молодой человек. Белая кожа с синеватым отливом обтягивала хорошо сложенное тело. Лицо - восковое, с закрытыми глазами, выглядело умиротворенно. Синий шрам на левой стороне груди неправдоподобный, как мазок фломастера, стройные ноги с плоскими ступнями, мужское достоинство, выглядывавшее из густой поросли… От той бесцеремонности, с которой ослепительный свет высвечивал все достоинства и недостатки молодого человека, Виртуозу стало неприятно.

-Мертвы? - Виртуоз обернулся к человеку в белом халате, застывшему у него за спиной. Спросил и отодвинулся в сторону - он терпеть не мог, когда кто-то стоял у него за спиной.

-Видите ли, Василий Александрович, - начал руководитель закрытой лаборатории доктор Барцев, и осекся под доброжелательным взглядом собеседника.

-Прошу. Называйте меня Виртуоз, доктор, - мягко сказал он и Барцев закивал седой головой.

-Виноват, - доктор прищурился и глаза потерялись за красноватыми, набрякшими веками. - В качестве иллюстрации к нашему разговору. Сами понимаете, лучше один раз увидеть…

Доктор замолчал, уставившись в одну точку, и Виртуозу пришлось повторить свой вопрос.

-Мертвы?

-Нет, они не мертвы. Но не живы - в обычном понимании, конечно. Такой вот парадокс. Вы знакомы с теми материалами, которые я предоставил в Управление?

-Разумеется. Однако я не мог представить, что состояние, которое вы назвали “глубокая летаргия” мало чем отличается от состояния мертвеца.

-А как вы считаете, если даже врачи констатировали смерть представленных здесь экземпляров, возможно ли вам, человеку далекому от медицинской практики, вот так с ходу определить: жив пациент или мертв? Сколько трудов написано на эту тему… Все без толку. Сами видите, какие сюрпризы преподносит нам природа.

-Но ведь вы указали, что сердце бьется. И есть дыхание.

-Ну если один - два удара с перерывом в пять минут, а у отдельных экземпляров до десяти, вы называете “сердце бьется” и дыхание с перерывом в пятнадцать минут это - “есть”, мне с вами трудно спорить. Кроме того, температура тела колеблется в такт изменениям температуры окружающей среды. Сейчас это - двенадцать градусов по Цельсию. Я уж не говорю об отсутствии реакции на все виды раздражителей. Болевая в том числе. Да, такие случаи описаны и их немало. Однако пятьдесят два экземпляра за последние три месяца… И это только те, кого по чистой случайности доставили сюда из моргов. Я не берусь даже предположить количество тех, кого успели похоронить.

Виртуоз позволил себе легкую усмешку.

-Странно. Мне с трудом верится, что же в наше время такие случаи возможны. Не средние века…

-Вам, как никому, должно быть известно, что до кризиса вскрытие проводилось в любом случае, сейчас это делается только по желанию родственников. Но нынешние детки вылетают из-под родительского крыла так быстро, и так… Скандально подчас, что… Сами понимаете. Кризис диктует свои условия. Больное общество… Когда общество болеет, это в первую очередь отражается на стариках. И детях.

-Наверняка, такие случаи - не общая практика.

-Не скажите… Статистики пока нет, и вряд ли мы ее дождемся в ближайшее время. Но если хотите знать - мой прогноз неутешительный.

-Что же, наша доблестная медицина не изобрела до сих пор никаких методов констатации смерти кроме вскрытия?

-К сожалению. Мы по-прежнему существуем в плоскости так называемого “витального треножника”. Сердце, дыхание и функционирование нервной системы. Если эти признаки отсутствуют, человека признают мертвецом. И, - доктор наклонился ближе к Виртуозу, - и запросто могут похоронить. Я уже не говорю о кремации. Заживо. Но с этим проще.

Виртуоз бросил на доктора вопросительный взгляд.

-Объясню, - доктор улыбнулся и отчего-то эта улыбка не понравилась Виртуозу. - Мне, например, легко представляется, как подобно какому-нибудь фильму ужасов, сотни бывших мертвецов восстанут из-под земли - с их-то способностями! - в один день, который я прекрасным бы назвать затруднился. А с кремированными проще. От них я не жду подвоха.

Если это была шутка, то на взгляд Виртуоза, явно неудачная.