Уровни Эдема

Был выбор — идти вверх по течению, чтобы обойти устье реки, но там пришлось бы пройти еще три поста. Да и крюк выходил солидный.

— Тут в паре километров снизу старый мост, — тихо озвучил часть чужой памяти Михаил, вставший от меня по правую руку. — Порушенный, но пройти можно.

До того планировали сделать плот — вода спокойная, неширокая, легко можно перейти. Но мост — это хорошо, что и сообщил народу.

— О чем ты с ними говоришь? — Поинтересовалась Сааналея, явно недовольная чужим языком вокруг нее.

— Скоро перейдем на тот берег.

Саней ее окрестить что ли? А вторую — Савой, иначе уже голова болит от этих двойных гласных, даже когда в мыслях произношу. Но два слога вместо трех, это выходит, понижение в социальном статусе… А Александрой звать — незаслуженное повышение. Размышления остановило ощущение натянувшейся ткани на кольце — колдуньи замедлились и встали.

— Там — смерть. — Уверенно произнесла она. — Плохая смерть!

— Я ее убил, — чуть скис я от необходимости новых пояснений, затем плюнул и просто приказал. — Идите вперед и не бойтесь.

Интересно, может ли магия приказать не боятся? Судя по их виду — нет.

— Божество погибло от моей руки, — добавил для ясности.

За что поймал целую волну недоумения и недоверия в тайком бросаемых взглядах, но хоть вперед идут, не сбиваясь на новые остановки…

До моста добрались под ощутимое чувство усталости, приправленное голодом и ознобом. То, что по уверениям Михаила, было близко, из-за извивов руки, ночи, темноты, выброшенных на берег коряг и ям, кажущихся из-за воды ровной землей, затянулось на половину ночи. Чудом никто не переломал ноги, но к середине пути пришлось доставать-таки камешки-светлячки из тайника.

Была надежда пройти на одном моем таланте, однако его явно не хватало, а освещение местного спутника иногда сбоило, укрываясь за принесенными ветром тучами. Та еще луна, отчего-то с отчетливым алым отливом на плотной сетке метеоритных кратеров.

— Пока на этом берегу, можно, — бодрился Михаил, вытягивая палку с примотанным к нему светлячком, подсвечивая себе путь.

Он тоже умудрился ухнуть в воду, и точно не желал этого повторить. Да никто не хотел — даже колдуньи, бывшие горделивыми и себе на уме, теперь выглядели печальными мокрыми котятами в своих мехах. Мои жены, благодаря тому, что шли за ними следом, большинства опасностей смогли избежать, и разве что обувку промочили пару раз — но на такие случаи мы все же тормозили и оперативно наматывали всем новые отрезки шкур, благо было из чего резать и чем крепить.

Редкие взгляды, бросаемые за спину, не показывали погони, но про то я молчал — еще одна мотивация идти, не смотря ни на что, находя силы на движение через ночной холод. Про привал никто не заикался — уж больно страшным слышался рассказ Матвея о том, как их поймали. Как-то не хотелось закрыть глаза у костра, чтобы в следующий миг вновь оказаться в плену.

Разрушенный мост выглядел скверно, как и положено ветхой конструкции, ныне соединяющий путь из ниоткуда в никуда. Ржаво-коричневый, с покосившимися сваями и почти отсутствующим настилом, он все равно упрямо стоял, доказывая гений некогда построившей цивилизации. И ни дождь, ни ледоход пока не сломили ему хребет — пусть все остальное и было в упадке.

Раньше тут что-то было, по обе стороны от моста — видны площадки фундаментов, полузакрытые травой, и обветренные каменные руины, но ни у меня, ни у Михаила с колдуньями не нашлось в памяти ответа, что именно. Давно — «даже дед не помнит», а письменных источников по истории тут не вели. Вернее, у каждого города была своя история, красивая и полная побед. И у всякого города отличалась от друг друга. Но до этих краев вообще никому дела не было.

То, что в мосту радовало — это ширина в две доски, кое-как уцелевшая на всем протяжении пути. Где-то путь расширялся до четырех, где-то даже две выходило с натяжкой, и дорогу никак нельзя было назвать прямой — уцелевшие остатки вились по всему протяжению пути, виляя из стороны в сторону. Да и те досочки — словно обгрызанные по бокам, с такими расстояниями до соседней целой, что можно спокойно ухнуть, если неосторожно поставить ногу в пустоту. Хоть падать не высоко — до воды метра полтора, не больше.

— Привяжемся веревкой и пойдем? — Робко уточнила Лилия, глядя на тот берег.

Дополнили предложение светящимися камешками, раскиданными в самых опасных местах, и медленно перешли, не испытывая по этому поводу никаких положительных эмоций. Потому что уже на этом берегу, по единогласным уверениям колдуний Михаила, тоже ждала гибель. Складывалось ощущение, что все в этом мире жрет друг друга, и нет шанса двум силам разойтись мирно, не став друг другу рабом или пищей.

— Там что-то есть, — замерла Сава, глядя в темноту впереди, над высоким берегом, который запирал русло с этой стороны.

Придется поискать подъем.

— Вернее, кто-то есть, — шепнула Сааналея, не отрывая взгляда от той же точки над горизонтом. — Огромное, живое и быстрое. Оно идет сюда!

— У нас проблемы, — коротко перевел Михаил их слова для остальных.