Уровни сложности

— Нет, мы не при делах. Тут пауки приехали и нарвались. Похоже, это надолго. У них один грузовик ракетой разбило, второму колеса прострочили. Пехота высадилась, работать готовится. Вижу автоматический гранатомет, плюс два пикапа с крупняком гоняют. Серьезно настроены, быстро их не раскатают. Вы под это дело проехать успеете, нет смысла нам к этому подключаться. Что? Понял, будем через семь минут. Или через пять, если перед семафором нас подхватите. Только за насыпь не выкатывайтесь, там заметить могут.

Читер, прислушиваясь к переговорам, неотрывно наблюдал за развитием событий. Действительно похоже на кино, и с такой дистанции смотреть его можно без малейшего риска. Даже нет смысла прятаться за кустами, вряд ли кто-то станет сейчас крутить головой, осматривая вершины многочисленных горок, обступивших станцию с трех сторон.

Пулемет на башне лупит не жалея патронов, с минимальными перерывами на перезарядку и смену стволов. Еще один строчит из окна склада. Миномет заработал, через равные промежутки времени накидывая увесистые гостинцы. Оба грузовика остались на дороге, не успев ни развернуться, ни съехать, а вот пикапы ухитряются выживать, катаясь под огнем и огрызаясь из своего вооружения. Мотоциклисты рассыпались в стороны, чуть отъехали назад, там спешились и тоже постреливают в направлении станции. С десяток пауков, спасшихся из разбитых машин, ползают по обочинам без видимого толку. А нет, толк появился, начал хлопать автоматический гранатомет, на станции засверкали разрывы. Постройки такой штукой не разрушить, но вот на открытой местности бед наделать способен.

Да, похоже Дворник прав. Хоть пауки серьезно огребли в самом начале, но у атомитов нет решающего преимущества, бой обещает затянуться минимум на несколько минут. Это тот самый отвлекающий маневр получился, ради которого троицу отправили на горку.

Как удобно получилось, не пришлось самим работать.

Кваз вернул рацию в разгрузку и приказал:

— Собираем пулемет и бегом вниз. Через пять минут мы должны быть у семафора. Опоздаем, придется пешком догонять.

— Пять минут?! — охнул Таракан. — Да за пять минут мы успеем, только если колесом скатимся.

— Хоть ползи, хоть катись, но у тебя пять минут. И если ноги поломаешь, я тебя даже добивать не стану, просто там и брошу. Только ленты заберу.

— Какие ленты?

— Как это какие? Пулеметные. Забираем всё, ничего не бросаем.

— Да ты издеваешься?!

— Пять минут, Таракан. Уже даже меньше. Время идет.

Читер, торопливо снимая с пулемета заправленную ленту, впервые пожалел, что пауки схлестнулись с атомитами. Не прикати их колонна, не пришлось бы спускаться со столь обременительным грузом. Но Дворник прав, бросать боеприпасы, тем более к такому универсальному оружию — глупейшая расточительность.

Лишь бы и правда ноги не переломать под такой тяжестью.

Уже на бегу, громыхая железом и тяжело дыша, Дворник довольным голосом заявил:

— Как удачно получилось. Пауки за нас работают. Это, ребята, везение. Может начали мы плохо, но дальше должно хорошо пойти. Примета такая.

Глава 9 Жизнь седьмая. Скучно... Скучно?!

Краем глаза заметив движение, Читер проворно развернулся, направляя пулемет к угрозе. При этом сошки с омерзительным скрежетом поцарапали крышку багажника, звук родственен тому, который можно услышать, проводя ногтем по школьной доске.

Ложная тревога. Всего лишь крупная птица села на провод линии электропередач, тянущейся вдоль дороги.

Клоун, возясь под капотом, недовольно протянул:

— Ты зачем машину царапаешь?

— Жалко, что ли? Это всего лишь брошенная машина, тут такие по всей дороге.

— Ничего ты, Читер, в машинах не понимаешь. Это тебе не дерньмо ширпотребное, это интересный джип редкой серии. Я бы мог тебе много чего про него рассказать, но ты все равно не запомнишь. Люди вроде тебя не понимают машины. Да вы ничего не понимаете. Идете по жизни, по сторонам не глядя, а потом жалуетесь, что вас и справа лупят неожиданно, и слева дерьмо прилетает.

— Ты в прошлой жизни философом не был?

— Я не помню, кем был в прошлой жизни.

— Я тоже, — признался Читер.

— Это бывает. Есть мнения, что мы все попали в ад. Некоторые заработали себе дорогу в пекло такими делами, что их полностью стирают из памяти. Получается, некоторые наши воспоминания даже для ада слишком нехорошие. Сейчас ты машину просто так царапаешь, а раньше, возможно, людей ловил и на органы разбирал. Или ежедневно насиловал собак карликовых пород.

— Далась тебе эта царапина. У машины, между прочим, двигатель прострелен. Ее хоть всю исцарапай, хуже не будет.

— С чего ты взял, что у нее двигатель прострелен?

— Может я и не тридцатый уровень, но дырку от пули заметил.

— Дырки встречаются в стенах женских сортиров, а здесь у нас пулевое отверстие. И между прочим, двигатель эта пуля не пробила. Похожа на автоматную, а автомат — дерьмо, он даже против чахлого двигателя не очень-то хорош.

— Хочешь сказать, что эта машина поедет?

— Конечно поедет. Если починят.

— И долго ты ее чинить будешь? Стемнеет скоро.

— Я вообще ее не чиню. И даже не думаю чинить.

— Почему?