Уровни сложности

Читер, правильно поняв этот безмолвный жест, выпрыгнул из кузова, забрался на водительское место, поспешно осмотрелся, приноравливаясь к незнакомой машине. Игнорируя нескончаемые причитания Таракана, завел двигатель, но с места не стронулся – пропустил "Камаз".

Толстый главный, вот пусть сам и выбирает дорогу. Читер, если честно, понятия не имеет, как вернуться в лагерь. Нет, пешком – это запросто. А вот как дотащиться на добытом транспорте зная только одну дорогу – через густой лес?

Непонятно.

Трогаясь, усмотрел в боковом зеркале нехорошее движение. На дороге показался зараженный. Старый знакомый – хромоногий. Хоть и пострадал, но все еще достаточно прыткий, чтобы всех прочих перегонять.

Но это ему не поможет.

Самую малость не успел, – добыча уже уходит.

Раскрыв дверь, Читер из машины скорее вывалился, чем вышел. Последние километры поездки выдались самыми "веселыми". Как и предполагалось, Толстый весьма приблизительно представлял, каким образом можно добраться до лагеря на колесах. В итоге то и дело приходилось объезжать непреодолимые преграды; чуть не застряли наглухо при попытке проехать через широкий овраг; в паре мест приходилось грузовиком проламываться через непролазный кустарник. На пикапе там нечего и думать пробраться, протаскивали его на тросу, или пробирался по проторенному пути.

И лопатой работать приходилось, и топором, и на колдобинах знатно потряслись. Таракан даже жаловаться уже перестал, только постанывал тоскливо при особо сильных рывках машины.

Март, подойдя, протянул откупоренную банку с пивом:

– На вот, Чит, хлебни. Тебе это надо.

Тот покачал головой:

– Таракана порвали, надо с ним что-то делать. Срочно делать. Он, по моему, почти всё уже.

Март раскрыл заднюю дверь, посмотрел на окровавленное тело, из последних сил прижимающее ладони к порванному брюху, отхлебнул из банки и небрежно бросил:

– Дворник, тут у нас пациент с серьезной проблемой. Помочь бы ему надо.

Кваз, неторопливо приблизившись, уставился на раненого. Тот, в свою очередь, раскрыл глаза в ответ. И взгляд его был нехорошим. И дело не в том, что в каждом глазу по ведру боли – Таракан чего-то сильно испугался. И причина его страха явно не только в мыслях о пострадавшем брюхе.

Тут что-то другое примешалось.

– Нет... не надо... пожалуйста... – едва слышно пролепетал умирающий.

Читер, не понимая, что тут вообще происходит, с недоверием уточнил:

– Дворник, ты что – хирург?

– Не совсем, – прогудел кваз. – Мне больше по гинекологии работать нравится. Но если сильно надо, я быстро любого на ноги поставлю.

Высказавшись, кваз резко ухватил Таракана за щиколотки и легко выдернул раненого из машины. С криком прокатившись по сероватой траве, тот вновь затянул ту же песню:

– Нет... не надо... пожа...

Кирка, с треском сокрушившая череп, прервала Таракана на полуслове.

Вырвав оружие из фонтанирующей кровью раны, Дворник выпрямился, обернулся к Марту, спокойнейшим голосом сообщил:

– Медицинская помощь оказана. Еще что-то нужно?

Март кивнул:

– Отдыхай, дружище, благодарю. Эй! Кнопка! У нас тут товарищу помочь надо.

– Вижу, – сосредоточенно произнесла приближающаяся девушка.

Читер отвернулся и медленно направился прочь. Всё понятно – врач и правда не очень-то нужен, если в отряде имеется прист. Всего-то одну жизнь Таракан потеряет, ему уже не привыкать. Зато поднимется живой и здоровый, с полностью откатившимся умением, которое способно на некоторое время напугать всё живое на приличной площади.

Удобно, конечно, но выглядит такое "лечение" очень некрасиво.

За спиной закашлялись, а затем поднявшийся Таракан коротко высказался голосом злым и одновременно жалким:

– Суки трахнутые! Твари! Уроды!

А быстро он очухался. Читер в первую минуту после воскрешения ни звука не мог произнести. Говорят, это с непривычки.

Но ни дай бог к такому привыкнуть...

Глава 14 Жизнь восьмая. Человек-компас и одиннадцатый уровень сложности

Клоун легко перебросил кувалду из руки в руку и попросил:

— Читер, ты держи этот штырь очень ровно. Не то вбок уйдет, а тебе по пальцам прилетит.

Тот, с сомнением поглядывая на кувалду, предложил:

– А может лучше болтами крепление прихватывать?

— Можно и болтами, почему бы и нет, — легко согласился механик. — Только нету у нас болтов. Не осталось больше. И где их здесь взять, не знает никто. Зато есть штырь. Надолго этого дерьма не хватит, расшатается. Но к тому времени мы может болты найдем. А может сгорит пикап, с пулеметом вместе. Машины здесь часто горят, климат для техники дурной. И не нужно нам будет думать, как эту дуру к кузову приспосабливать.

Кувалда, только что небрежно сжимаемая расслабленной рукой, размазалась в воздухе, звонко врезав по штырю, удерживаемому нервно скрюченными пальцами Читера. Ударила удачно, вогнав железяку до половины в днище кузова и ничего при этом не повредив.

– Теперь под днищем загнуть, и будет держаться, — уверенно заявил Клоун.

С сомнением оценив неказистое крепление, Читер сказал:

– Шататься при стрельбе будет.