Мы тем более свободны, чем больше мы поступаем сообразно рассудку, и тем более порабощены, чем больше поддаемся страстям.
Нелегко убедить людей пользоваться рассудком вместо глаз.
Понимать, что справедливо, чувствовать, что прекрасно, желать, что хорошо, — вот цель разумной жизни.
Разумное и нравственное всегда совпадают.
Исследуй всё, пусть для тебя на первом месте будет разум; предоставь ему руководить тобой. И тогда, когда ты оставишь свое смертное тело, ты сделаешься бессмертным, и смерть не будет иметь власти над тобой.
Разум, становясь слугой порока, орудием страстей, защитником лжи, не только извращается, но делается больным, теряя способность различать правду и ложь, добро и зло, праведное и неправедное.
Только то, что рождено разумом и обращается к разуму, может стать духовной силой для всего человечества.
Ждать исправления зла можно не от изменения формы нашей жизни, а только от распространения доброты и разумности.
Сердце может прибавить ума, но ум не прибавит сердца.
Разумный человек гонится не за тем, что приятно, а за тем, что избавляет от неприятностей.
Благоразумен тот, кто не печалится о том, чего не имеет, и, напротив, рад тому, что имеет.
Все мы плывем по волнам океана; разум служит нам компасом, а страсти — ветром, гонящим нас.
Рассудительный стремится к отсутствию страданий, а не к наслаждению.
Разум дан человеку для того, чтобы он разумно жил, а не для того только, чтобы он просто понимал, что неразумно живет.
Великодушие сердца — лучший вдохновитель разума.
У нас нет даже достаточно разума, чтобы оценить свое невежество.
Ищи любви, идущей не столько от сердца, сколько от разума, — она-то и достойна личности.
Добродетели могут принести и вред, если они не освещены светом разума.
Разум есть несравненно высшая способность, но она приобретается не иначе, как победой над страстями.
Цель мира в том, чтобы царствовал разум.
Что постановит страсть, то непродолжительно, мимолетно; что определит разум, в том век не раскаешься.
Человеческий разум есть признак высшей жизни, какую мы знаем.
Можно уступить силе, но безропотно покоряются только разуму.
Всё исследуй, давай разуму первое место.
Наш век таков, что он гордится машинами, умеющими думать, и побаивается людей, которые пытаются проявить ту же способность.