Урожай ядовитых ягодок

Глядя на потного, всклокоченного мужика, натягивающего на себя сарафан Томуськи, можно было подумать, что рожать придется ему.

– Господи, – причитал Сеня, путаясь в лямках, – что с моей рубашкой? Кому пришло в голову ее изрезать?

– Успокойся, – велела я, – это платье Тамары, если ты наденешь его, то в приемном покое роддома вызовут перевозку для психов.

– Нам ехать, да?

– Естественно, если не хочешь принимать роды сам.

– Нет!!! – завопил Сеня и ринулся в холл. – Где ключи от машины?

Тамарочка по-прежнему в халате стояла у вешалки.

– Ты почему по сих пор не оделась? – налетела я на нее.

– Так не болит ничего, может, рано?

– Иди собирайся.

– Где ключи? – кричал Сеня и расшвыривал в разные стороны обувь. – Где? Вчера вот тут положил!

– А ботинки? – ехидно осведомилась Рита.

Будущий отец на секунду замер, потом вполне нормальным голосом ответил:

– Нет, повесил на крючок.

– Там и возьми!

– Но их нет…

Ритка пожала плечами. В этот момент Тамара тихо охнула.

– Что? – подскочил к ней Сеня. – Что?

– Не знаю, словно рука внутри схватила, подержала и отпустила.

– Схватки начинаются, – хладнокровным голосом специалиста пояснила Рита, – сначала коротенькие, а потом как понесутся! Криком изойдешь! Еще хорошо, если ребенок нормально лежит, а бывает ягодицами идет или того хуже – поперек устроился! Со мной вместе тетка в родильной лежала, ну никак у нее не получалось! Пришлось докторам мужа звать и спрашивать: «Вы кого хотите живого – жену или младенца?» Ну он, конечно, бабу выбрал. Вот медики и выковыривали из нее плод по частям.

Тома опустилась на стул и уставилась на Риту.

Мои ладони непроизвольно начали сжиматься в кулаки, сейчас тресну противную госпожу Радько по носу… Сеня сильно побледнел и звенящим голосом поинтересовался:

– Как это, по частям?

– Сначала одну ногу, потом другую, потом кусок спины, – как ни в чем не бывало вещала Ритка, – ну разрезали внутри матери, словно цыпленка разделали. Жуткое дело! Вот если с Томуськой такая ситуация приключится и у тебя доктор спросит, ты кого выберешь? Ее или ребенка?

На секунду в холле повисла тишина, потом Семен издал странный, всхлипывающий звук и упал на пол.

– Сеня! – крикнула жена и ринулась к мужу. – Вилка, скорей валокордин, воды!

Мы начали шлепать Семена по щекам, водить по его лицу кубиком льда, вынутым из морозильника, но не добились никакого результата.

– Эх, мужики, – вздохнула Ритка, – нежные, словно цветы. Мой такой же! Как бы Сеню паралич не разбил, со страху случается. Со мной тетка работала, так у нее супружник ночью пошел в туалет и наступил коту на хвост. Тот, ясное дело, взвыл дуриной. Парень спросонок не разобрал что к чему и с перепугу в обморок свалился. Вот так же на пол упал, никак в себя прийти не мог. Десятый год в постели гниет, бревном валяется, только глазами ворочает.

Я ринулась к телефону и набрала «03». Гудки мерно влетали в ухо. Ту-ту-ту-ту… Обалдеть можно, чем они там занимаются?

– «Скорая», двадцать вторая, слушаю.

– Мужчине плохо.

– Возраст?

– Сорок восемь лет.

– Пил?

– Нет, что вы.

– На пьяном вызове бригада работать не станет, могу дать телефон наркологической помощи, платной.

– Семен не употребляет.

– Что случилось?

– Он в обморок упал.

– Что пил?

– Вас заклинило? – заорала я. – Говорю же, непьющий.

– Все так начинают, а врач приедет – больной на кровати весь в блевотине валяется.

– С сердцем у него плохо!

– Чем болеет?

– Здоров совсем.

– Отчего решили про сердце?

– Жена у него рожать начала, а он без чувств упал.

– Ну и что? – равнодушно заметила диспетчер. – Зачем такому «Скорая»? Нашатырь понюхать дайте, по щекам поколотите, водой побрызгайте, он и очнется. Вот народ, как бесплатная помощь, так прям изнасилуют по ерунде. Небось за деньги бы не стали дергать. Да пока я тут с вами время теряю, кто-то и впрямь загнется!

Я не успела ничего сказать, потому что «ученица Гиппократа» отсоединилась. Пришлось, кипя от негодования, вновь тыкать пальцем в кнопки. На этот раз отозвались сразу.

– Пятнадцатая, что у вас случилось?

– Мужчина, сорок восемь лет, упал в обморок.

– Сколько выпил?

Поняв, что сейчас опять состоится бесплодный диалог, я попросила:

– Дайте телефон платной помощи.

Через минуту мне в ухо зажурчал милый голосок.

– «Врачи для вас», рады помочь.

Наученная горьким опытом, я рявкнула:

– Мужчина, совершенно трезвый, словно буддистский монах, упал в обморок.

– Пожалуйста, адрес. Вы наши расценки знаете? Тысяча рублей в час, время в пути включается в счет.

– Скорее, умоляю.

– Ждите, уже едут.

Я швырнула трубку и повернулась к Семену. Он лежал по-прежнему с закрытыми глазами. Томуська сидела на диване, синяя, с трясущимися губами.

– Так больно? – кинулась я к ней.

– Терпеть можно, – пробормотала она, – ерунда, главное, чтобы Сене помогли.

– Ты не сиди, – заявила Ритка, – ляг.

– Почему? – спросила подруга. – Мне так удобно.

– Ребенку шею сломаешь, – пояснила соседка, – со мной вместе баба рожала, села в потугах – и все, каюк, позвонки младенцу сместила.

Тамара послушно легла. Я вытащила из секретера пятьсот рублей и сунула Рите.

– Забирай и уходи, не до тебя сейчас!