Уругумская сталь

Идти было недалеко, километров восемь-десять, для таких ходоков, как Вотша и его спутники часа на два с небольшим. Однако когда они прошли половину пути, светлый сосновый лес, начисто лишенный подлеска кончился, почва стала понижаться, пошли овраги с очень крутыми склонами, заросшими невысокими, покрытыми колючками кустами. Еще через километр под ногами у них захлюпало, и дальше они шагали след в след, вернее Вотша и Падур шли по следу шагавшего впереди Янина. Лес стал совсем больным, даже каким-то выродившимся – поломанные, вывороченные с корнем, тонкие, словно ободранные стволы, тонули в темной, тухловатой воде, стоявшей мертвыми, черными зеркалами меж крошечными островками необыкновенно жирной осоки. Они не прошли по этому вымершему лесу и полкилометра, как Янин увидел впереди, на одном из таких островков что-то пестрое. Скоро стало ясно, что это человек, а когда они оказались рядом, Янин узнал одного из тех, кого Махась отправил за Жихарем. Тот лежал вниз лицом, раскинув руки, и кулаки этих рук были крепко сжаты, а между сжатых пальцев намертво застряли острые, как бритва, листья осоки. Когда Падур перевернул мертвого изверга, Янин, после некоторого молчания, удивленно протянул:

– Да он, похоже… захлебнулся!..

Совсем молодой парень лежал с выпученными, заляпанными тиной глазами, оскаленными зубами, между которых застряли хлопья ряски и обрывки покусанных стеблей осоки.

– Или его утопили… – Задумчиво предположил Вотша склонившийся над мертвым парнем.

– Да нет, – не согласился Янин. – Если б его топили, он бы барахтался, ногами сучил, а тут – трава не сдернута, тина вокруг не тронута…

– Значит, он потерял сознание, упал вниз лицом и… захлебнулся. – Уверенно проговорил Падур.

– Только с чего бы это ему сознание терять?.. – Все тем же задумчивым тоном проговорил Вотша. – Он, похоже, ни с кем не дрался, не ранен… Вот так вот, шел и вдруг сознание потерял?!

– Надо искать остальных, – предложил Янин, – и… Жихаря. Может быть, это его рук дело!

– А этого с собой заберем? – Поинтересовался Падур, посмотрев на Вотшу.

– На обратном пути. – Решил тот.

Они двинулись дальше, и шагов через двадцать Падур остановился и несколько секунд смотрел назад, словно стараясь запомнить то место, где лежал мертвый изверг.

Метров через сто они вышли на довольно сухое место, и тут Вотша увидел среди низенькой, желтоватой, чахлой травы несколько кустиков нужного ему растения. Он показал своим спутникам, как оно выглядит, и все трое склонившись к самой земле, принялись собирать крошечные зеленые метелочки в заранее приготовленные мешочки, постепенно расходясь в разные стороны.

Спустя несколько минут Вотша медленно выпрямился – нужной травки под его ногами больше не было, и увидел в трех шагах от себя высокую, чуть сутулую фигуру, закутанную в темный, сильно вылинявший балахон с капюшоном, надвинутым на самые глаза. Несколько секунд они рассматривали друг друга, а затем закутанный в балахон незнакомец странным, каркающим голосом проговорил:

– Что, изверг, зеленушку для супчика собираешь?.. А сам в супчик попасть не боишься?!

Услышав этот голос, Вотша вздрогнул. Он давно его не слышал, но смог бы узнать и через несколько десятков лет. Невольно шагнув вперед, он прошептал: – Не может быть!.. – Но незнакомец понял это восклицание по-своему. Его глаза сверкнули из-под надвинутого капюшона, и он, хрипло захихикав, каркнул:

– Может, изверг, может… В этом Мире все может быть! И супчик из тебя наваристым будет, жирным!!

Он начал медленно поднимать руку, бормоча что-то себе под нос, но в этот момент Вотша громко сказал:

– Харт! Темный Харт, это же ты!!

Рука изгоя остановилась на полпути, а через секунду упала вниз, и он снова захихикал:

– Да это же извержонок Вотша!.. Ёкуль из Норникса!! Я смотрю, ты выбрался из подземелья рожонского замка и из сказителя превратился в лекаря! Значит трижды посвященному Ратмиру из стаи восточных волков не удалось тебя схватить?!!

– Не удалось! Я ушел в последний момент!

И вдруг хихиканье прекратилось, и хриплым от ненависти голосом Харт задал вопрос:

– А что он сделал с моей лабораторией?!

– С лабораторией?.. – Переспросил Вотша и тут же быстро ответил. – Она замурована! Я сам помогал мастеру-каменщику замуровывать проход к ней!

Харт зарычал, потом трижды смачно плюнул и выдавил из себя натужный хрип:

– Чтоб он издох!!! Чтоб погребальный огонь погас под его мертвым телом!!! Чтоб Мать всего сущего погребла его сущность под камнем, как он это сделал со мной!!

– Разве он и тебя замуровал?! – Изумился Вотша. – Я думал, тебя увели к князю и…

– Он замуровал мой пятилетний труд!! – Хрипло прорычал Харт. – Это то же самое, что замуровать меня самого!! Там остались созданные мной… существа – может быть, будущее этого Мира!!

Он вдруг вскинул обе руки вверх и закрутился на месте, хрипло воя в низкое серое небо:

– Я пойду и освобожу их!! Я выпущу их на свободу, и они расплодятся по всему Миру!! Горе будет тем, кто попробует остановить их, кто попробует их уничтожить!!!